11.08.2020 в 16:40

Пишет  amhran:

В продолжение темы
Пожалуй, я даже напишу об этом отдельно.

В чем проблема со словами типа "авторка" или "врачка" - именно с точки зрения языка?

Опять же, в деталях почитать об этом можно у Ирины Фуфаевой (дальше я использую многие ее примеры), но если вкратце, то дело в следующем. В языке есть множество незримых, неписаных правил, которым нас никто не учит, но мы им все время неосознанно следуем. В том числе, есть такая вещь, как словообразовательные модели.

Например, слово "айфон" вошло в русский язык совсем недавно, но мы легко образуем от него уменьшительное "айфончик". Потому что есть устойчивая модель для слов на -н: телефон - телефончик, стакан - стаканчик, лимон - лимончик.

С одной стороны, таких моделей для уменьшительных слов много: вопрос - вопросик, звонок - звоночек. Почему же тогда не "айфоник" или "айфоночек"? Потому что каждая модель подходит лишь определенному типу слов. Зависеть это может от многих факторов - от ударения в слове, от звуков на стыке корня и суффикса, а иногда и просто от традиции.

Что не так с "авторкой"? Во-первых, слов на -ар/-ор/-ер, к которым присоединяется суффикс -к-, в русском языке не так уж много. В тех словах, где это все же происходит, ударение падает на последний слог перед суффиксом. Санитар - санитарка, пенсионер - пенсионерка. Слово "авторка" (или "докторка") эту закономерность нарушает.

Со словом "врачка" ситуация немного другая. Когда к суффиксу -к- присоединяется односложный корень, такое слово очень редко обозначает профессию и редко вообще обозначает человека. Обычно получается либо уменьшительное (книга - книжка, гора - горка), либо результат какого-то действия (стоять - стойка, шутить - шутка). Из профессий по той же схеме вспоминается разве что устаревшее "прачка" от еще более устаревшего глагола "прать".

То есть, "авторка" и "врачка" кажутся чужеродными именно потому, что не соответствуют внутренним моделям языка.

Если на то пошло, "авторша" или "блогерша" в этом смысле гораздо более правомерны. Суффикс -ш- нечувствителен к ударению - и "аптекарша", и "кассирша" существуют давно. Но суффикс этот тоже не все любят.

--------
Отдельно скажу про слова "партнерка" и "режиссерка" - ведь они, казалось бы, подходят под правило об ударном слоге. Но тут вмешивается другая функция суффикса -к- - образование сокращенных слов. Моторка - моторная лодка, ювелирка - ювелирная работа. Многие такие слова не годятся на роль феминитивов, потому что уже заняты другими значениями. Гримерка - это гримерная комната. А партнерка - это, на деловом жаргоне, партнерская программа.

По большому счету, суффикс -к- уже слишком нагружен различными смыслами, чтобы отводить ему главную роль в создании новых феминитивов.

Это не значит, что феминитивы не нужны или что их нельзя образовать естественным для языка путем. Очень даже можно. Но для этого нужно внимательно относиться к языку и рассматривать каждый случай отдельно, а не лепить по одной схеме всё подряд. Продуктивных "женских" суффиксов в русском языке полно. В той же книге "Как называются женщины" их перечислено больше десятка.

---

Мастхэв при просмотре/чтении The Longest Day in Chang'an - карта Чанъани времён династии Тан:


Отсюда: www.mapmania.org/map/2802/city_map_of_tang_era_...


И карта из Вики:

@темы: китайщина, The Longest Day in Chang'an, дорамы

---

Цитаты из книги The Longest Day in Chang'an про отношения Ли Би и принца:

Глава 17:
Ли Би разговаривает с Тань Ци, собираясь на тайную встречу с Ли Хэном

After this, Li Bi led her to the back of the hall and closed the door on purpose . After confirming they were alone, Li Bi said, “I have to leave for some time.”

“What! Where do you have to go? And for how long?”

Tan Qi felt confused because the situation here was extremely critical now and how could Li Bi leave at such a time? Li Bi squeezed the bridge of his nose and replied, “Supervisor He leaves his post and many things have to be rearranged. I have to report this to HIM in the Palace. I will be back in one hour. You just tell others that I’m resting in the room and nobody is allowed to come in and disturb me.”

That wired message crossed Tan Qi’s mind and she just blurted out, “Supervisor He……It is you that……” As long as this slipped her tone, Tan Qi regretted. Since Young Master did it, he had his reasons for doing it and there was no need for her to bring it out into the open. (Это о том, что Ли Би специально вывалил на Хэ Чжичжана новости о смерти друга таким образом, чтоб тот слёг от расстройства.)

Li Bi was not enraged; instead, he relaxed and took a deep breath, “I do not regret for that. Supervisor He with that high post and great reputation is involved in too many things. I have to tell the whole story to HIM to avoid HIM falling into a passive position.”

“But……If you do not let it out, who would know?”

Li Bi shook his head and said in a sullen voice, “I will never lie to HIM.”


Глава 21:
Разговор Ли Би с Ли Хэном в храме

Taiping Fang lied in the northernmost of the second street on the west of Rosefinch Street. Facing Hanguang Gate of the imperial palace, it was very close to the government office in imperial city. Inside the Shiji Temple in the southwest of Taiping Fang existed a Jingtu (Lit . Pure Land) Yard that was reputed for being “The best in Imperial City”. The yard contained quite a few towers and buildings well arrayed in order. And with 108 Buddha statues representing good karma placed in the bamboo forest, it displayed an exuberant air of Buddhism .

Right at the moment in a pavilion locating in the depth of the bamboo groove stood two figures, one was Li Bi in cyan robe who had just left Jing’an Department, while the other was in purple and red, exuding an extreme air of nobility . Should there be anyone else here, he would immediately recognize that it was the Crown Prince, Li Heng . The two were looking far into the distance as if appreciating the Buddhist atmosphere of the forest, yet the words they spoke were nothing related to Buddhism.

“So you forced Supervisor He to leave?” asked Li Heng with visible worries on face . He was about the same age as Li Bi.

Li Bi bowed slightly to pay respect yet took quite a hard stance, “Yes. Just as I said, if Supervisor He stays, we won’t be able to get rid of Turks . I did what is right for the greater good.”

Li Heng sighed as he pointed overhead, “Supervisor He is just like this pavilion that will provide a shelter for us to proceed the game . If you take it down, we’ll have enough space to do whatever we want. However, how can you weather through the rains and storms without it? Changyuan, you’re being impetuous this time.”

“With fierce tigers threatening by the side, we have no attention to spare for the rains and storms.” Li Bi retorted right back . His tough attitude embarrassed Li Heng who, several times, had the intention to reproach but then swallowed it back after a glance at Li Bi.

He and Li Bi’s relationship had surpassed that between emperor and subjects. Li Bi had been his companion since young, and they were close to the point of keeping no secret. Pity that Li Bi, though talented and capable, was dedicated to seek Daoism, showing no interest in official career. He had tried really hard to persuade Li Bi to establish Jing’an Department.

Li Bi always spoke bluntly in front of him. Well aware of his confidant’s temper, Li Heng waved his hand and resorted the tone of negotiation, “Er…you never listen to me. Let’s invite Supervisor He back, shall we?”

“No. I have no time for that,” said Li Bi with a sullen look . “Now it is only six hours before the Lantern Show, yet we have no clues about the Turks . Your Highness, should it not be for your skepticism, I wouldn’t even be here.”

Li Heng clicked his tongue and patted Li Bo on the back, “I’m not being skeptical. I’m just…How shall I put it? Well, Supervisor He is like the first mark on the arm of a steelyard, who makes a great difference to how the court and His Majesty would regard Jing’an Department. ”

He Zhizhang had been chosen as the master to teach Crown Prince strategy and politics in Year Tianbao 3. The teacher and pupil friendship of more than twenty years was no inferior than that between Li Heng and Li Bi.

He Zhizhang was greatly valued by the emperor . And Li Heng invited He to be the head of Jing’an Department to deter other officials at court so that Li Bi could do whatever he wanted . Never would he expect that these two would be on bad terms . More unexpectedly that the calm and gentle Li Bi would force Supervisor He to leave with such means…and now the situation was a bit out of control.

Jing’an Department was the most important wager in Li Heng’s hand. And if any of its errors were known by his political enemies, severe consequences would follow.

He had no protection from the imperial harem, nor did he have any powerful supporters in army, and he never dared to associate with any influential officials at court . And even in the newly established Jing’an Department, only Li Bi was trustworthy .

“You have to know that it is never easy to be Crown Prince of Tang,” complained Li Heng.

“Your Highness, I know you’re worried about doubts at court. But aren’t you afraid of His Majesty?” Li Bi said in a light voice.

Li Heng’s face changed drastically at those words. What the hell was he talking about?

Li Bi stepped forward and lowered his voice, “Skeptical as His Majesty is, he should entrust the security of Chang’an to you. You ever wondered why?”

Ling Heng went silent.

The emperor’s suspicion towards the princes were known to all, especially after the last crown prince had been dethroned and the Misfortune of the Three Illegal Born Princes. Li Heng had never been in the East Palace ever since he was crowned. This time the emperor acquiesced in Crown Prince’s establishing Jing’an Department that possessed power beyond nearly all offices in Chang’an, entrusting him the safety of the whole city . It was, apparently, a test.

A test for Crown Prince’s true intention and his capability.

Li Bi saw through it from the very beginning, so did He Zhizhang. However, the two held different ideas . He Zhizhang upheld that they must have a right mind if it might lead to a failed mission. While Li Bi, on the contrary, insisted to do the right thing even if it meant to offend others.

“Political enemies might attack in three days. But Turks might start the calamity in six hours. Your Highness, you should know the priority. If Chang’an is saved, His Majesty would be delighted and your status would be secure. However, if Chang’an falls…” Li Bi deliberately drawled as he put on a serious look, “Everything is done.”

Li Heng was startled but still unwilling to give in, “Supervisor He is trying to catch the thieves. So are you. Why can’t you two work together?”

“No, I can’t. I don’t have the time. Jing’an Department must know whose orders to take.” Li Bi waved his whisk as he continued with a touch of complaint in his cold voice, “I’m now involved in the intricate worldly affairs, violating the rules of Daoism. Are you suspecting me of doing it for power?”

“Nonsense! I mean none of that,” Li Heng hurried to defend himself.

Li Bi didn’t respond. Instead, he looked up, his gaze skipping the eaves of the pavilion to the sky, and sighed.

Li Heng forced a wry smile and walked over to take his arm, “I know you’re doing it for me. I’m not suspecting you. It’s just… in time of such chaotic changes, we have to be cautious. Alas, forget it. Now that Supervisor He is retired because of illness, just let it be.” He still had some words to exhort but was stopped by Li Bi, who cupped his hand, saying, “Time is up. I need to get back to Jing’an Department.”

Li Heng, out of embarrassment, asked, “The what can I do?”

“Your Highness, I need your firm support for the following six hours. You must support every decision of mine. No time left for any suspicion or discussion . This has to be done exactly according to my rules.”

“What are your rules, Changyuan?” Li Heng was quite curious.

“No rules.”


Глава 45:
Мысли Тань Ци

оригинал

If her Master was willing to do anything for the Crown Prince, then she was willing to do anything for her Master, including sacrificing her own life.


Глава 82
Мысли Ли Би после того, как его взяли в заложники "Термиты"

Li Bi was not afraid of death. What he was worried about was the East Palace and all residents of Chang'an.

He looked around again, trying to find even the minutest flaw, but once again, Li Bi was disappointed. The security here was too tight. Besides, this was an underground location from which he couldn't even see the situation outside, not to mention sending out a message.


'If Zhang Xiaojing were here, what will he do?' Li Bi couldn't help thinking, but he failed to find the answer no matter how hard he tried. There was no means by which someone who grew up in a rich, noble family could figure out what a veteran who cheated death in the Western Regions would do under such circumstances.

'Your Highness, this time I might not be able to keep my word...' an inner voice said repeatedly, and it refused to stop, despite his best efforts.


Глава 82
Разговор Ли Хэна и Тань Ци в повозке

On hearing the commotion outside, Li Heng, the Crown Prince, couldn't help putting down the yak tail in his hand, craned out of a window of his four-windowed carriage and happened to see that Tanqi holding on to the cross board at the rear was yelling at the top of her voice.

Due to the darkness, he was unable to see the woman's countenance, but her words took him aback.

"Your Highness! Jing'an Department is at stake!"

Faintly alarmed, Li Heng glanced left and right. Since she yelled so loud, the guard of honor as well as all nearby residents might have heard her words. Did she have any idea how big trouble she could have caused?

Having quick reflexes, those guards had already came at her. A couple of them gripped Tanqi and violently dragged her away from the carriage. Someone beside her even raised his saber. At the same time, the driver flapped the reins and speeded up. This was a normal response that the guard of honor was supposed to make when something unexpected happened. Li Heng hastily stood up, swung his arms and yelled, "Halt! Halt!"

On hearing the abrupt order, the driver, who had already speeded up the carriage, had no choice but to violently reined in the horses. Unfortunately, this carriage was drawn by four horses which had different reflexes. The abrupt speed-up and slowdown caused the shafts to malfunction. The wheelers had stopped but the leading horses were still running. Because of the uneven force exerted on the shafts by the four horses, they tilted to the right side and knocked down several pedestrians in a row. There was also a violent sideways movement of the carriage, which then rubbed against a fang-wall, leaving a long gash in the exquisite wall of the carriage painted with lacquer.

Crown Princess Wei, who was also on the carriage, hurriedly held on to the front railings and asked his husband in a displeased tone of voice, "What's wrong?" Too concerned to answer her, Li Heng yelled at those guards behind the carriage, "Don't hurt her! Bring her here!"

On hearing the The Crown Prince's order, those soldiers, who had been taking Tanqi away from the crowd, had no choice but to turn around, grip her arms and drag her to the four-windowed carriage. To make sure that she wasn't carrying any weapons, they also roughly frisked her. Several silk ribbon buttons were undone during the process.

By light of the lanterns hanging on the side of the four-windowed carriage, Li Heng saw Tanqi's face and identified her as Li Bi's personal handmaid. 'Is her name Tanqi?' But unlike the poised and graceful woman she usually seemed, currently she looked very undignified. Her hair bun had been pulled loose with her long black hair drooping, and her clothes was untidy.

Beneath the suspicious gaze of his wife, Li Heng got off the four-windowed carriage. He didn't walked up to Tanqi immediately but looked around, then raised his hand and said to those soldiers, "Take her there and clear the spot. Don't let anybody get close."

The place he was pointing at was a tea booth. It was a temporary bamboo shack against a fang-wall, with a couple of chests covered by tarpaulin as a makeshift counter. Behind the counter was a broad cart, on which there was a small cart stove. The owner used inferior tea leaves, ginger, salt and crisp pepper to make tea. Thirsty audiences would come here to buy tea. Though the tea was bland, it was convenient.

On hearing the Crown Prince's order, guards immediately walked up to the tea booth and had both the owner and guests clear off. Then they put up some curtain barriers and made a compartment in the booth. When there was nobody else in the space behind curtain barriers, Li Heng asked Tanqi what was going on.

On seeing that there was only surprise no anxiety on the Crown Prince's face, Tanqi immediately realized that he didn't know about the attack on Jing'an Department at all. She wondered whether it was because Li Heng trusted Li Bi too much or because somebody had stopped the message from being delivered to the East Palace...

She collected herself and gave him a sketchy account of the previous events. After hearing it, Li Heng uncontrollably drew a few steps back to lean against the cart, the look on his face so shocked that he seemed to have just been struck by lightning. After quite a while, he urgently asked, "Wha–What about Changyuan?"

Tanqi shook her head. She hadn't returned to Guangde Fang, so she didn't know what had happened, but there was no doubt that something had happened to her master. After pacing up and down for a while, Li Heng loudly summoned one of his henchmen and bade him to go to Guangde Fang immediately to figure out what had happened there as soon as possible.


Глава 83
Продолжение

"Yes, Your Highness," the Crown Prince's trusted follower answered and immediately left. At this time, Crown Princess Wei walked inside and asked what was going on, a worried expression on her face, but surprisingly, Li Heng lost his temper and thundered at her ordering her to leave. He closed the curtain barrier himself and then began twisting his belt with his fingers, pulling knick-knacks like stationary bag, knife, whetstone etc. left and right -- Li Heng had a habit of doing this when he was fidgety.

Jing'an Department was the fruit of his painstaking labor, and Li Bi was his trusted subordinate, neither of which Li Heng could afford to lose. This was such a serious incident, but he had been unaware of it until a handmaid risked life and limb to come here to inform him. Apart from indignation, Li Heng also felt faint panic.

Tanqi silently watched him, signing repeatedly in her mind. 'His Highness has so few henchmen he could trust. Without Li Bi, he couldn't even get access to the most basic intelligence.'

Li Heng flicked a glance at Tanqi and then mumbled, "Changyuan is too intelligent to let anything happen to himself... right?" By this remark, he was more like encouraging himself than consoling Tanqi. Tanqi took a step forward and observed in a muted voice, "Your Highness, currently, our priority is not my master but Zhang Xiaojing."

"Zhang Xiaojing?" It took Li Heng a few moments to recall this name. Because of this prisoner, Li Bi had nearly fallen out with He Zhizhang. Till this day, He Zhizhang was still in a coma.

"Currently, Commandant Zhang is our only hope of resolving the crisis of Kailu Hodo, but for some unknown reason, Jing'an Department issued a warrant for his arrest. There's a citywide hunt for him ongoing. Your Highness, you must figure out a way to handle this! Otherwise the whole Chang'an... and my master will be doomed!"

But Li Heng asked in disbelief, "Haven't those Turks already been wiped out?"

In her anxiety, Tanqi forgot about due formality and took another step forward, saying aloud, "Your Highness, those Wolf Guards were under the command of a mastermind. The crisis facing Chang'an hasn't been resolved yet, and Commandant Zhang is the only one who can put an end to it!"

Li Heng frowned, "Is this man really as good as you said he is? Ur, our first priority should be to figure out what happened to Changyuan...ur, and Jing'an Department. Let's just wait for my trusted man to report."

Tanqi felt that the Crown Prince was too indecisive. Currently, they couldn't afford to waste any time, and neither could they afford to misjudge the urgency of the problems they were faced with. She was just about to prod him when Crown Princess Wei opened the curtain for the second time. She skeptically gave an appraising glance at Tanqi and then informed Li Heng, "Your Highness, the spring banquet is about to commence."


It was after hearing this remark that Li Heng recalled this event. An embarrassed look appeared on his faces.

This spring banquet was not just any spring banquet -- it was the Lantern Festival Spring Banquet held by the emperor in the Xingqing Palace. The banquet would start at Zi Hour (23:00) and last until Chouzheng (02:00). All members and relatives of the imperial family as well as high-ranking officials in the capital city would participate. After filling their bellies with food and wine, the emperor and all high-ranking officials would gather at the Industriousness and Pragmatism Pavilion to enjoy the Ba-lantern performances of entertainers selected and sent to the capital city by various provincial governments. This was the case on Lantern Festival every year.

On such an important occasion, the Crown Prince must not be late or absent.

Li Heng said to Tanqi, "Get on my carriage. Let's go to the Xingqing Palace first. I'll make a decision after my man reports to me."

Hearing this, Tanqi had no choice but to resignedly walked outside and stood beside Crown Princess Wei impersonating her handmaid. Crown Princess Wei, who had just been scolded by her husband and was not in a good mood, gave Tanqi the cold shoulder. But she could tell that her husband was not having an affair with this woman, so she felt uninterested in her.


Глава 87
Мысли Ли Хэна о ситуации и их второй разговор с Тань Ци на пиру

At this time, there were lanterns ablaze everywhere in the pavilion, the light of which was reflected by bronze mirrors. Guests were toasting each other, creating an uncommonly uproarious atmosphere. Maidservants in festive colorful gowns were walking between dinner tables in continuous streams, serving wine and courses. Dozens of entertainers were dancing the Yellow Lion Dance to drumbeat and music, which had been designated an imperial dance only the Emperor had the privilege to enjoy. If it weren't for this festive occasion, other officials wouldn't have had the chance to behold this performance. Some officials and foreign envoys, who were in high spirits, even rose to their feet and danced together with those entertainers, sending ripples of applause through their colleagues.

Li Heng, the Crown Prince, holding a wineglass made of a rhinoceros horn, was trying to calm himself down, but his wrist was quivering uncontrollably and the Chinese sake in his wineglass was being spilled out constantly, staining the carpet repeatedly. The expression on his face was extremely discordant with the festive atmosphere in the hall.

That trusted subordinate of his, who had made some enquiries and found out about what had happened in Jing'an Department, had reported to the Crown Prince a while ago. It had never crossed Li Heng's mind that the situation was far dire than Tanqi had described –Li Bi had been abducted by Termite, and Jing'an Department had been taken over by Prime Minister Li, both of which had resulted from the collusion between Zhang Xiaojing and his enemies.

Li Heng couldn't help but start blaming Li Bi in his mind. If it weren't for the fact that Li Bi had insisted on the appointment of this convict condemned to death, all this would never have happened. Li Heng flicked a glance at the man sitting on the left-hand seat. He couldn't imagine what consequences he would have to face if news of this matter reached his father's ears.

Tanqi took up a wine pot and, pretending to refill the wineglass, said to Li Heng in a low voice, "Your Highness, given the current situation, you should at least figure out a way to revoke the order for arrest."

Li Heng glanced at those sitting in right-hand seats. Li Linfu, the prime minister, was sitting bolt upright in the front of the couple of rows of seats. He resignedly shook his head. "Whether Zhang Xiaojing is really in collusion with the enemy is still unknown. I'm afraid I'd only be giving Prime Minister Li more excuses if I precipitously revoke the order for arrest."

Back then when He Zhizhang and Li Bi were still at his disposal offering him advice, Li Heng had been pretty confident about dealing with Prime Minister Li, but now with both of them absent, facing the attack launched by Prime Minister Li, the Crown Prince had no alternative but to cower back like a frightened hedgehog.

Tanqi observed anxiously, "Commandant Zhang had been with me all the time. I'm a-hundred-percent sure that he never colluded with any enemies!"

Li Heng misunderstood her and thought that the two of them were in a relationship. He gave her a flinty look and asked, "Aren't you supposed to be more concerned about the whereabouts of your master?"

Tanqi, who instantly grasped the undertone contained in his words, flushed and immediately slumped to her knees. "It is neither him nor my master but Your Highness and the safety of all residents of Chang'an that I'm doing this for. Commandant Zhang is the only one who can stop ruffians like members of Termite."

"Humph. Let us assume for a moment that Zhang Xiaojing is innocent. Given what has happened, I think it's safe to say that he has already fled some time ago. What difference does it make whether I revoke the order for arrest or not?"

"No. Commandant Zhang won't give up! He just needs free passage in the city to hunt those criminals down," asserted Tanqi firmly after raising her head.

Li Heng gave a wave of his hand. "A convict condemned to death is pursuing the investigation into this case when wanted by the Imperial Court? Even I myself couldn't believe it. How am I supposed to convince anybody else to?" After saying this, he softened his tone a little. "I'll go and talk to Prime Minister Li in a while. Currently, I only hope Jing'an Department can find Changyuan as soon as possible, whatever the cost is. If the worst comes to the worst, I'll give up the title of the Crown Prince."

He felt himself honorable and selfless, but Tanqi felt a wave of anger sweep over her and could barely forbear from splashing the wine on his face. Those people out there were racking their brains and risking their lives trying to rescue Chang'an from the crisis, but all what the Crown Prince cared about was this kind of matters.

"Those members of Termite are still at large. Kailu Hodo might destroy the whole Chang'an at any moment!" Tanqi's voice was somewhat loud and drew the attention of guests sitting nearby.

Li Heng's brow furrowed. "Hush! There will be dire consequences if anybody else hears it! I'll handle this matter. You are to stay out of it." After saying this, he heavily put the wineglass down on to the table, huffing and puffing.

Being pressurized by a handmaid made the Crown Prince feel that he had lost face. It was on Li Bi's account that he had not had Tanqi dragged out of this place.

On her knees, Tanqi moved a few steps back, her shoulders trembling. The Crown Prince seemed to have made up his mind to stand by, which threw her into panic. Given her low status, there was nothing she could do to make a difference if the Crown Prince decided to stay out of this.


(Дальше гуглотранслейт - разбивка по главам другая)

Глава 71
Снова мысли Ли Би в плену - теперь внутри фонаря

There is no candle beside Li Mi, he can only **** forward in the darkness lightly. After two laps, Li Mi finally confirmed that there were neither enemies nor other exits. Li Bi felt that she was trapped in a puzzle, and the answer was near, but she couldn't find it. He estimated that it was the beginning of ugliness, and only half an hour was left before the lamp was pulled out.

A tired thought hit my heart.

"Otherwise, just hide here and wait until things are over?"

This idea seems reasonable. There is nothing that you can do now, as long as you save your life as much as possible and not cause trouble to others. This hydraulic palace is very strong, even if it bursts into the sky, it will not spread here.

But Li Mi only hesitated a finger, then dispelled the demon with a cold hum.

Dang Jingjingan Secretary Cheng, how can you just live like a dog? Being kidnapped is already a shame and a shame. If we are still frustrated and wait for others to come to rescue, then how can Li Li, Li Changyuan and my face meet the Prince? Furthermore, Zhang Xiaojing is still desperately trying to get up, is he not as reliable as a death row prisoner?


Глава 75
Ли Би освобождается, спешит всех предупредить - и видит Ли Хэна, уезжающего с пира

"General Chen, Jing'an Emergency Report!"

Li Bi was riding on the horse and shouted, but soon he seemed to be suddenly caught in the neck and dumb. The crotch mount felt his master yank the reins, and hissed unwillingly.

He widened his eyes and saw the heavy door of Jinming Gate half open, and a luxurious Siwang car hurried out from inside. The Siwang car was supposed to be pulled by a horse, but only two horses were pulled on the cowl, and the flag was not inserted at the rear of the car. If it was seen by the royals, it would have to criticize the sentence "There is a code of misconduct."

Li Mi recognized it at a glance, it was the prince's car, and the prince himself was in the car. He had traveled with the prince more than once, knowing that Li Heng was afraid of getting sullen in the car. Every time he took a car, he would pull the side window by a third and habitually put his hand on the mullion.

At that time, on the right side window of the carriage, the graceful and wealthy hand was riding. Lightly tapped on the finger, it seemed that the owner was a little uneasy.


Глава 76
Продолжение

The Shangyuan Spring Banquet was just over. After the lantern was pulled out, there were still many gatherings for the appreciation of the lanterns, the offering of poems by the emperor, and the drinking of the holy wine in the cave. Why did the prince choose to rush away at this moment? For a moment, Li Mi was at a loss, and wanted to call the carriage, but his throat was blocked by something.

He strangled the horse and stared blankly at the Siwang car passing by beside him.

At the same time, a huge burst of applause broke out in front of the Tongyang Gate. The red chip for pulling the lamp has already boarded the Qinzheng government building, stepped on the seventh floor to pick the star, stood on the outreach terrace, and threw a candle to the Taishang Xuanyuan lamp tower.


Глава 79
Ли Би следит за Ли Хэном; его подозрения

From the moment when the red chip was pulled out and the candle was thrown, Li Bi has been following the Siwang car to which the Donggong belongs. But instead of rushing forward to show his identity, he pulled a distance and followed quietly.

Li Mi held the reins in his hand, leaned forward, and clamped his legs with his legs, maintaining a position that he could accelerate at any time. But he did not dare to go too far, because a terrible conjecture was emerging. This idea is what Daoists call the "heart demon". The more resistant it is, the stronger it is. When there is a gap, it will take advantage of the emptiness. The vines are entangled in the heart, making him hard to breathe and cold.

After leaving the Xingqing Palace, this Siwang carriage passed through the Changle intersection in Anyi and walked all the way south. This trend is quite strange, because the Prince's residence is in Changlefang, located in the ten king's house in the east garden of Anguo Temple.

Neither attending the spring banquet nor returning to the mansion. On this good night, where does the prince want to go?

The streets in this area are full of people watching lanterns. They just admired the grand occasion of the lamphouse in the distance, but they wouldn't bow their heads respectfully to make way because of the ceremonial streamers on the Siwang car. The carriage moved very impatiently, violently slamming in the crowd, and screaming and shouting in pieces-not so much as domineering, but more like a fleeing without any choice.

There were only a few guards on the two sides of the Siwang car, and the honour was not given. The hand resting on the mullion was always pounding irritably, without stopping for a moment.

Li Mifu was on horseback, and occasionally turned back to see the light house of Taishang Xuanyuan Light Tower lit up. The people beside him cried out surprises one after another, but the more he heard the more anxious in his heart. When the twenty-four lighthouses are all lit, Que Lehuo will be resurrected. At that time, I am afraid that Chang'an City will be hit by a catastrophe.

Before tracing the carriage, he had already greeted General Chen Xuanli and warned that there were fierce fire and thunder hidden in the lamp tower, which made him immediately evacuate the Qinzheng government building. As for whether Chen Xuanli listens or not, it is beyond Li Mi's control-after all, even now it is too late to start the evacuation. There are hundreds of guests in this building, and there are tens of thousands of people in Xingqing Palace Square. There is no way to leave the explosion in a hurry.

Can only hope that Zhang Xiaojing can prevent the light tower from starting in time, that is the only hope of Chang'an City.

Thinking of this, Li Mi frowned slightly, trying to suppress the demons. But this time, any Taoism failed, and the demons quickly expanded, almost infecting Li Mi's entire spiritual platform, forcing him to think in a highly reluctant way of thinking.

At this delicate point in time, anyone who leaves the diligent government building is doubtful.

So why did the prince leave Xingqing Palace at this time? Did he leave early because he knew there were fierce fire and thunder in the lamphouse?

With this thought in mind, it was like flooding the floodgates, and could no longer be squeezed: as soon as the fire thundered, the entire diligent government building would suddenly turn into powder, from Tianzi to Li Xiang, and there was no escape. Completely empty.

Except for the prince, no, by that time, he was already the emperor.

Li Bi's heart suddenly tightened, and his nails squeezed into the reins of the cowhide, leaving a very deep mark. He couldn't carry on any further, and the more he thought down, the more shocked he felt. Li Mi and the prince have known each other for many years. He did not believe that the loyal and cowardly prince would do such a thing.

But ... Li Heng is after Li's after all. This family of people's blood has always buried a ray of ferocity. The blood stains on the front of Xuanwu Gate were not wiped clean. Thinking of this, Li Bi's body shook immediately, and his confidence was shaken.

The carriage ahead has gradually driven away from the crowded area, and the speed has increased. Li Bi bit her tongue and forced herself to calm down. He shook the reins and let the mount speed up, don't get thrown away.

Siwangche walked through the squares of Changle, Jinggong, Xinchang and Shengdao. Li Bi found that the direction of the car was very firm, and the driver did not hesitate to cross the intersection-this shows that the car has a clear destination.

The lights on the street are still very vigorous, but after all, it has reached Nancheng, and the level of liveliness cannot be the same as that of the north. The east side of this area is the east wall of Chang'an City, and the west side is the high **** of Leyouyuan, forming a two-winged high, low-lying city valley road in the middle. Residents of Chang'an call this section of the road "ditch ditch", which is a good place to visit during the day, but at night, the streets are dark on both sides of the shadows, and the momentum is good.

The Siwang car walked into the shelter ditch, and the speed slowed down. When it reached the junction of Xingxing Shengping Road, it suddenly turned to the right, just passing the edge of the original southern foot of Leyou.

Hidden behind Li Mi, his brain turned quickly, thinking what was suspicious in this neighborhood. Before he thought about it, the Siwang car had stopped far away.

There are not many residents nearby. There are no large-scale lamp stands, and only a few windproof thick-skinned lanterns are hung in the key places. The light is not very good. At the position where the carriage stopped, a tall spire was visible on the south side, which was the Tongfa Temple tower in the Xiu Xianfang; and on the north side, there was a tall blue square wall with a small gate of inverted monument. When this kind of door is opened, it is not pushed left and right, but the whole door panel is tilted forward, tiled on the ground, and pulled by iron chains on both sides, which can be retracted. Because it fell like a stone to the ground, it got its name.

In Chang'an, there are only two conditions for opening doors on Fangqiangdang Street: Either commend the merits of the minister and open the door; or have a practical use, such as the Changmingfang brick kiln where the Turkic wolf guards are hiding. Open another door.

So what is the place where an inverted tablet door opened in the square wall? Li Mi's eyes glanced over and noticed that there was an arched hollow pattern above the door, and the lines were quite complicated, with flowers and leaves such as honeysuckle, calamus, green wood, and Shicaozi.

Li Bi immediately remembered that this is Shengpingfang, which has a medicine garden, specializing in the cultivation of various herbs for the Donggong. The medicine garden needs a lot of fertilizer, soil and plants, which is used by the prince. It is normal to open the door on the street. Li Bi remembers that Li Heng once rewarded himself with some herbal balm, and he proudly boasted of self-baking and self-adjusting, which turned out to be the material from here.

But why did the Crown Prince come to the medicine garden?

Li Bin was suspicious of his heart, patronizing and thinking, forgetting to pull the reins. Seeing that there was light in front of the mount, the owner didn't stop it, so he claimed to lean over there.

There were few pedestrians nearby, and the guards around the carriage heard the sound of horseshoes and immediately discovered Li Mi's travel possession. They were very nervous, whining a warning, and lighting up their weapons. The hand resting on the window frame of the car looked like a frightened rabbit, and it retracted at once.

Li Bi heard the shout and knew that her whereabouts had been exposed. She simply turned over and dismounted. She shouted: "I am Jing An Si Cheng Li Bi!" The guards didn't notice, the Siwang car trembled slightly.

"I want to see the prince." Li Mi shouted loudly as he walked forward. The guards looked at each other, a little overwhelmed. The prince was in the Siwang car, and the conversation outside must have been heard clearly, but there was always silence in the car without any order.

"Secretary, Jing'an Secretary Cheng Li, please see the prince!" Li Mi's voice was a little louder, and he kept walking under his feet, a little closer to the Siwang car. His emotions became agitated and he had to understand this matter, even at the heaviest price.

There was no response in Siwang's car. Li Mi's footsteps stopped suddenly, frowning and looking north. The horses beside the carriage also turned their ears at the same time, breathing a restless breath. The guards did not care to appease the mount, and they all turned their necks to the north.

Whether it is a person or a horse, they feel it, and a slight rumbling sound comes from a distance, followed by an uneasy tremor under their feet. Although in this position, the horizon of the north was completely blocked by Le Youyuan, but Li Bi knew that something must have happened to Xuanyuan Denglou.

The twenty-four lamp houses of Taishang Xuanyuan Lamp Building are mainly divided into three parts: the lamp candle department, the lamp figurine department and the organ department. The organ department is hidden deep in the bottom of the light house, covered with wooden skin and satin. The inside is where the hook of the light figurine is located.


Глава 82
Разговор Ли Би с Ли Хэном в саду лекарственных трав Восточного Дворца (в императорском Китае Восточным Дворцом называется резиденция наследных принцев, но Ли Хэн там не живёт, тк его положение слишком непрочно)

Even across the tall Leyouyuan, Donggong Medicine Garden can hear the loud noise from Xingqing Palace. Li Mi's face was pale, and his body shook, almost unable to stand.

This voice means that Zhang Xiaojing finally failed. That is to say, the building of diligent affairs may have been swallowed by Que Lehuo, and the end of the people in the building is unknown. If Chen Xuanli didn't withdraw the emperor in time, the series of terrible consequences that followed would make Li Mi's brain almost bleed.

The curtain of the Siwang car slowly opened, revealing a slightly panicked face. He looked towards the explosion, seeming at a loss.

"Prince!" Li Mi stepped forward, shouting extremely rudely.

"Chang Yuan?" Li Heng's first reaction was actually a surprise. He jumped off the car and hugged Li Mi all at once, shouting excitedly: "You are still alive !!!"

Li Bi's reaction to the prince was very unexpected. He had originally expected Li Heng to see his reaction, either guilt, indifference, or a triumph of success, but he did not expect such a reaction. With so many years of friendship between the two, he could feel that the prince's joy was sincere, without any slight pretense.

This is not like the emotion that a prince who had just indulged a thief to kill his father. You know, in theory he is now the emperor.

Li Mi pushed Li Heng away, took a step back, and knelt on one leg: "His Royal Highness, there is something unclear about his subjects." Li Heng extended his hands with a smile on his face to take him, but Li Bi stubbornly maintained his original position.

"Why did the prince leave the party in a hurry?" Li Mi raised his head and asked.

Li Heng was puzzled when he heard this question: "Of course I came to see you from Changyuan!"

"Ok?"

Another unexpected answer. Li Bi frowned, staring at Li Heng. Li Heng knew that once Li Mi had any opinion, it would be such an expression. He became embarrassed and had to explain.

Tan Qi previously told Li Heng that Jing Ansi was attacked and Li Bi was taken away, which made him restless at the Spring Banquet. Later, Tan Qi also brought the matter to the emperor, and he was reprimanded by his father and emperor. It didn't take long for him to receive a secret letter. This letter was not sent by anyone, but after a piece of "Nei Shang Yu Yi Wu", I don't know who was pressed under the glass bulb.

The letter said that they are scorpions and now have control of Li Mi's life. If the prince does not believe it, he can look around the fence.

Hearing this, Li Bi suddenly realized why Xiao Xiao had put him in the lamp house and stood for a while, but it was actually shown to the prince. He remembered that the light houses on both sides were lit at the time. It was not for testing, but for the Prince to distinguish his appearance.

"So what?"

"I confirm that after you fell into their hands, I no longer wanted to stay at the banquet site, and I wanted to save you. But I dropped the mouse control device, I was afraid that it would be too ruthless, and you would be poisoned. The letter appeared again out of thin air. ”Li Heng preached.“ The letter said that I must go to the Donggong medicine garden without delay. There will be instructions for me to do it in exchange for your life. It also warns me if Tell others, you are dead. "

"In other words, did His Highness leave the Spring Banquet in a hurry for his life, not for other reasons?"

"Of course!" Li Heng replied without hesitation, "Chang Yuan, but you are going to lose your life, the Spring Banquet is not important at all. It doesn't matter how the father emperor blames."

His expression didn't seem to be hypocritical, and he could hear it in his tone. He didn't even know what the sound just meant.

Li Bi warmed slightly, his childhood playmate, after all, is not the kind of ruthless person. But more questions emerged one after another. If Li Heng's words were true, what did Xiao Gui do? After struggling to kidnap Li Mi, just to remove Li Heng from the diligent administration building? And according to Li Heng's description, at least one of the cricket's traitors has mixed into the diligent administration building. Who is he or she?

Are there any follow-up conspiracies?

Li Bi's feeling of relaxation just tightened again. Li Heng stared at Li Mi, seeing his face cloudy and uncertain, and asked what was going on. Li Mi opened his mouth and didn't know how to answer it.

What should I say? The lamp building exploded, the government building was destroyed, and your father and emperor were already killed. Are you the emperor of Tang Dynasty?

Things have evolved to the worst situation, and now the city has become a mess, extremely dangerous. Before clarifying the situation, Li Bike did not dare to make a hasty conclusion. This prince's temperament is too soft, and easy to be emotional. It will be impossible to predict what will happen when he hears this shocking news.

At this very moment, if you take the wrong step, you may lose everything.

In the face of this unprecedented disaster, some people may cry, or the Six Gods have no Lord, but Li Bi will not. Since Que Lehuo has already happened, regretting and shocking in any case, it is impossible to reverse the time. The most important thing now is what to do next.

Li Bi tried to drive away panic and anger from his mind and calm himself down.

"Is the letter still there?"

"Here." Li Heng handed over the two letters, and Li Bi took it over and looked at it briefly. It was a small letter, and any official could write such a word.

Li Bi held the letter in his arms and said to Li Heng: "Your Highness, do you know what the Cricket wants you to do in the Donggong Medicine Garden?"

Li Heng shook his head: "I don't know yet, I just arrived here, you came here-hey, but since you have been out of danger, Changyuan, I don't have to be forced to do things for them?"

Li Mi smiled bitterly: "I'm afraid they never expected the prince to do anything."

"what?"

"It was their greatest purpose to transfer His Royal Highness out of the diligent government affairs building." Li Bi said here, suddenly stayed for a moment, seemed to think of something, and then hurriedly asked, "Apart from His Highness, who left the Shangyuan Spring Banquet ? "

Li Heng thought for a long time and shook his head. There were too many people at the Spring Banquet. He left in a hurry and had no time to count who had been absent. Li Bi frowned in disappointment, and looked coldly at Le Youyuan, trying to pass through the hills and see through the Xingqing Palace on the other side.

At this time, the wagon driver of Siwang looked forward timidly: "Humble ...... The humble job probably knows." Li Heng glared at him with dissatisfaction: "Shangyuan Spring Banquet, the fifth grade and below are not eligible to participate. You know? "Li Mi stopped Li Heng:" Say it? "The coachman squeezed his hands and flinched." The humble post is just speculation, speculation. "

"But anyway, the prince will not blame." Li Bi said. The coachman looked at Li Heng, and Li Heng snorted, believing Li Mi's statement. The coachman stuttered.

No rides or cars are allowed in the Xingqing Palace, so people who attended the banquet walked to the Jinming Gate and walked in. The cattle, horses, and horses they used were parked in an open space not far from Xingqing Palace. During the entire banquet, the driver will be here to stay.

The Siwang car has a special status, and there are special areas for parking. Nearby are all the horses and horses of the kings and ranks above the rank three, which are densely parked together. Before and after Yinchu, the coachman received the order that the prince was about to leave, and quickly hurried to leave. He remembers blocking a luxurious Qixiang car in front of the passage, and he had to let it go before he could go out. As soon as he looked up, he didn't know when the car was gone. He was quite happy because he saved a lot of trouble.

"Who is that Qixiang car?" Li Bi asked.

"It's Li Xiang's, and his family likes this extravagance." The coachmen have their own circles, who owns what kind of car, what kind of horse, and what kind of decoration style they like. For these, they are all familiar with it. .

Before the coachman finished speaking, Li Mi had jumped back into the horse and said to Li Heng in a word: "Please prince, take a break here. Remember, from now on, don't go anywhere, don't listen to anyone, unless it is a minister Me. "

Li Heng listened to his tone very seriously and couldn't help but be surprised and asked him where he was going. Li Mi rode on the horse, his eyes deep:

"Jingan Secretary."


Глава 94
Ли Би приходит арестовывать Ли Линьфу

In the rapid drumming of the street drums, Li Mi flicked the robe corner, took a few steps, and came straight to the Ziyu Pavilion. He raised his head and stared at the pavilion in the pavilion without fear, the most powerful man besides the emperor, and his biggest enemy. The other party was staring at him at the same time, only to pride himself on his identity, without speaking.

There were chaotic footsteps behind Li Bi, and the soldiers of the brigade army also came over together. They quickly stood in an arc, tightly surrounding the entire rain pavilion. The guard next to Li Linfu raised his eyebrows and pulled his knife forward, but was gently stopped by the owner.

Li Bi embraced his hands with respect, and said aloud: "See Li Xiang."

"Li Sicheng is polite." Li Linfu replied faintly, with a spirit of not anger. He was tall and thin, with a clear face, and his head was meticulously combed with white hair, like a tall crane stork.

Li Bi noticed that the name used by the other party was his post "Jing An Si Cheng", not the official "to be punished Hanlin". It can be seen that Li Linfu has already judged Ji Wen's failure to seize power and accepted the result.

Today this Li Xiang has been fighting against Jing Ansi, and now he finally shows his weakness. Thinking of this, Li Bi couldn't help but rejuvenate. Li Linfu has been in the same position for so many years, and it is not common to show weakness-he is so concessive, is it really because he was hit by the key?

Think about it too. When the black hand behind the scenes was closest to victory, his most secret mansion was blocked by Jing Ansi, and his heart should be shaken. Thinking about this, Li Bihan smiled and said: "This has a delicate atmosphere from the rain pavilion. If it is not for Li Xiang and other people with chests, you can't do it."

Li Linfu pinched the three strands of long beard under his jaw and raised his eyes: "The style of the pavilion is really good. After the old man is in office, he should learn from it."

From the response, Li Bi felt the other party's weakness. He shook his head, took a copy from his arms, and handed it over: "Li Xiang laughed. The lower official has checked clearly that this is not your secret residence. Di? "

Cricket once stayed in this house, so as long as the homeowner's identity is determined, he can't escape the relationship anyway. At this time, the situation of Xingqing Palace is unknown, and Li Bi must knock the corners and bite the biggest hidden dangers in order to seek the best interests for the prince.

Li Linfu took a glance at the hand and shook with a cold sneer: "However, after writing the word Longxi, it has become an old man's industry? Changyuan, you are too arbitrary." Li Bi expected that he would denial: " If it ’s not Li Xiangwai ’s house, please explain that the spring banquet in this building of diligent government affairs is not over. Why do you want to leave the room and hide in this place? "

He thought Li Linfu would continue to make excuses to quibble, but the other party's reaction was greatly beyond his expectation: "Don't you call the old man Changyuan to come and say something important?"

Li Mi was stunned, and his face immediately sank: "He has been busy in Jing'an Division, why has Li Xiang disturbed him? Furthermore, how can he be called away from the Spring Banquet in one word as a lower identity Look at me too high. "

"If it is not in peacetime, it will not happen naturally. But today there is the Turkic Wolf Guard first, then there is the Centipede, and the Changan City is disturbed. If it is related to the safety of the saint, the old man has to be cautious." Li Linfu showed a volume of notes from his arms. A line of ink characters roughly means that the emperor had an unforeseen scourge, and came to see a mansion in Anyefang without seeing others. The payment was made by Jing Ansi.

Li Bidao: "Li Xiang put so many eyes and ears in Jingan Division, how could he not know that He Jian was unconscious and I was also taken away by the cricket, how could someone send a letter in the name of Jingan Division?"

"It's just because I don't know who wrote it. You can't be neglected." Li Linfu nodded the back of the note, with a circular trace left on it. "This note is not sent by the general public, but it is pressed under the old man's glass."

Li Mi was shocked because the two letters received by the prince at the Spring Banquet were also unknown who was pressed under the glass. He originally speculated that this was Li Xiang deliberately opening the prince, so that he could become a suspect of killing his father, but now Li Xiang actually received the same letter, which suddenly made things confusing.

At the same time, the Prince and Li Linfu were transferred to a spring banquet. Why?

wrong! Li Bi reminded himself in his heart. There can be no such thing, there must be a lie between Prince and Li Linfu. He squeezed his fist, gave up the cross-examination between Xu and Snake, and said straightforwardly:

"Li Xiangke knows that Shicai exploded on Xuanyuan Light Tower?"

Li Linfu looked awkward and hurriedly looked towards Xingqing Palace. It's a pity that the night is deep and the morning light rises, and I can't see clearly the situation there. They heard the explosion just now, but they haven't thought of it there yet. Now Li Biyi said that Li Linfu immediately realized the seriousness of it.

"What's the matter?" Asked Shen Sheng, the Datang Zhongshu scholar, frowning.

Li Mi secretly admired his acting skills and said: "What is the matter, Li should be clearer than me. You have been coveting Jing Ansi, and you have also buried your eyes and led the wolf into the room. Isn't it for this moment?" It ’s straightforward and sharp. With a wave of his hand, the soldiers around the brigade immediately raised their crossbows to prevent this power from going wrong.

Li Linfu had been thinking for so many years, and his mind turned around, and then he understood why Li Bi was so aggressive that he surrounded him. Several guards were shocked and subconsciously kept their master behind. He didn't panic, pushed the guard away, straightened his chest and walked to the pavilion, said lightly: "Chang Yuan, this is a conspiracy."

Li Bi suddenly wanted to laugh, and Li Linfu, who had a sweet-mouthed sword, said it was a conspiracy, how ironic it was.

"Is Li Xiang not coveted by Jing Ansi? Do you want to overthrow the Prince every day?"

Li Linfu's eyes showed the light of the shadow of the bird of prey, and the corners of his lips were slightly raised: "You are right. But in this matter, if I have already calculated, then the **** thing is Changyuan, you are right."

"Because in your calculations, I should have died!"

Li Bi was no longer confined to any etiquette and stepped forward to grab Li Linfu's sleeve. Li Linfu sighed and slowly shook his head: "Although you and I have different positions, the old man has always appreciated your talents. Unfortunately, your performance today has really disappointed the old man."

"Li Xiang might as well return to Jing'an Division with me and slowly distinguish and analyze."

Li Mi only talked nonsense when he was in a desperate end. He has completely figured out the context of this matter: Li Linfu was behind the cricket and the Turkic Wolf Guard, and then inserted the internal response in the Jingan Division. The two should cooperate with each other to paralyze Jing Ansi and take Li Bi away. Then Li Xiang took advantage of the opportunity to instruct Ji Wen to seize power while letting the Cricket attack. In order to avoid being affected, he left the Qinzheng government building in advance and hid in this house; at the same time, he let the cockroaches use Li Mi to transfer his prince Li Heng. In this way, the world would be mistaken for the attack that the prince was killing his father and seizing power and completely defeated him.

Who has the ability to mobilize Turkic Wolf Guards and Crickets? Who is so familiar with the details inside and outside Chang'an City? Who has the ability to move every piece in the position to the most suitable position?

The whole plan is interlocking, meticulous and meticulous, which is beyond the control of ordinary people. Whether it is deduced from motivation, authority, style or many signs that have been revealed, only Li Linfu can play.

The two variables in this plan are Zhang Xiaojing and Li Mi. After the scorpion fished out Li Heng, Li Bian was supposed to kill him, but he never expected that he would escape with the help of Zhang Xiaojing. So the whole conspiracy was just held by Li Bi's mansion in Anyefang, and it was exposed all at once.

What Jingsi Secretary's note, what is not the owner of this mansion, all false statements. Li Mi was too lazy to refute. He believed that in Li Linfu's eyes, in front of such a clear chain of evidence, it would be meaningless to rebel against him. He held Li Linfu's arm, and came out of Ziyuting, shouting in his mouth: "Jingan Division is doing business!"

The guards tried to block it, but the brigade soldiers immediately surrounded the two of them in formation.

At this time, Li Linfu's voice rang again: "Chang Yuan, you are so clever, why can't you even think of this? How can this matter benefit me?"

This sentence is not loud, but it sounds like thunder in Li Mi's ear. His footsteps froze, turning his head to look at the culprit. The other person looked calm, even with a little pity in his eyes.

Li Bi found that he had made a mistake, a very big mistake, a huge mistake that he had been trying to avoid certain conjectures in his heart.


Глава 96
Продолжение

The last sentence of Li Linfu made Li Bi fall into the ice cave.

"What are the benefits for me?"

Whether it is a common push or a court conspiracy, it follows a most basic principle: "Legals doubt." The one who gains the most is always the most suspicious. Li Linfu did not get entangled with Li Mi in the last minute, but went straight to the root, and asked the Jingan Secretary to review this basic common sense.

Li Linfu has won the trust of the emperor for nearly ten years since he was appointed decree in the 20th year of Kaiyuan. If the emperor rises, he will become a tree without roots and water without resources. Even if he wants to help other young kings to gain the throne, the gains may not be as thick as they are today. In other words, this conspiracy against Tianzi is harmful and unhelpful to him, and has almost no benefits.

Li Bi calculated Li Linfu's conspiracy arrangement from various signs, which seemed to explain perfectly, but he only forgot the most fundamental thing. Li Linfu painstakingly made such a big move, only shake his position, he is not a fool.


Глава 97
Продолжение
However, following this principle, the prince was directly pushed to the position of greatest suspicion.

Since his succession to the East Palace, he has been oppressed by Li Xiang repeatedly, and he is suspicious of the emperor. He is uneasy day and night. In the unfortunate event of a mountain tomb, the crown prince succeeded in succeeding to the throne, and he could inherit the rule of the great treasure, and he could eliminate Li Xiang's troubles.

"No, it is not possible. You deliberately transferred the prince out, so that he could bear the suspicion of killing the king and the relatives, and he could not ascend the throne." Li Bi tried to defend.

"Killing the king and killing relatives? I, the emperors of the Tang Dynasty, haven't you had such a thing?" Li Linfu's tone was full of satire, "I'll ask you, other kings, but who left halfway seat?"

Li Mi kept silent.

"If I arrange this, I should keep a prince at this time, control the South Yat and North Yat forbidden troops, ride out all around, and remove you and the East Palace one by one. Instead of staying alone in such a big yard , Chewing your tongue with you. "Li Linfu smiled slightly, with a few traces of self-deprecation and helplessness.

"We were all fooled." The right phase suddenly sighed.

Hearing this sentence, Li Mi's body shook, and it seemed to have been greatly impacted. Yeah, it's the Thunder Strike that's trying to usurp, and you can't hesitate for a while. A man like Li Linfu who is so clever and sensible must have made a fortune, and the follow-up means are endless.

Is it ... really planned by the crown prince staying at the Donggong medicine garden? He even fooled me?

In Li Bi's heart, there was a moment of misery, then anger, and then a strange enlightenment arose.

This is the end of the matter, and accountability is meaningless. Li Bi knows that there is no right or wrong in politics, only the conflict of interests. As the master of the East Palace, even if he was kept in the dark in advance, even if there was no reason to speak, he must try to fight for the Prince ’s interests.

At this time, in this secluded mansion, Prince Lin ’s biggest enemy, Li Linfu, had only a few escorts, and the brigade soldiers he carried were ten times as many ... The arm slowly lifted.

There is only one way since ancient Huashan, he has done something contrary to the prince, don't mind coming again.

Li Linfu saw the murderous intention in the young man's eyes, but only smiled. In his eyes, Li Bi is a rough child. Although he behaves with rules and regulations, his traces are too heavy to be tempered.

"You don't want to think about it, what if nothing happens?" He only said softly.

Li Linfu's words, like a gust of wind, quietly extinguished the fierce light in Li Mi's eyes. Yes, what if the emperor is safe? Then he shot at this time, not only meaningless, but also endless troubles.

Li Bi doesn't know to what extent Xingqing Palace is miserable, but since Zhang Xiaojing is over there, he might create a miracle and really rescue the Holy One. He suddenly discovered that he had such a moment that he wanted Zhang Xiaojing to fail.

This is really the most ironic thing today.

Between the truth and his promise to the prince, Li Bi must now make a choice.

Продолжение в комментариях.

@темы: The Longest Day in Chang'an

---

Дочитала книжку The Longest Day in Chang'an! Сравниваю с дорамой и делюсь впечатлениями. Длиннопост и спойлеры.

В книге персонажи действуют под своими историческими именами, а вот в дораме им придумали новые имена, в основном просто заменив иероглифы на другие, с похожим звучанием. Там, где я пишу про книгу, я использую исторические имена, там, где про дораму - дорамные. Сорри за возможную путаницу.


В дораме понравилось, что даже второстепенным персонажам прописали историю и углубили характер (например, Цуй Ци).

Многие в результате стали более симпатичными и человечными:

Магээр из звероподобного дикаря и насильника превратился в сурового воина степей, трогательно разговаривающего с лошадками.

Цао Пояню развернули историю с бусами, убрали попытку убийства Вэнь Жань (книжная линия Вэнь Жань сильно отличается от дорамной) и дали проявить доброту, когда он предупреждает брадобрея с дочерью, чтоб те не ходили на праздник. (Его имя озадачило меня при просмотре дорамы: почему у тюрка китайское имя? - но в книге говорится, что оно вымышленное, для въезда в Чанъань.)

С другой стороны, поскольку в дораме акцент на сволочное и прогнившее государство гораздо сильнее, то и некоторых людей, в книге вполне нормальных, пришлось превратить в злыдней.

Например, дорамный садист генерал Гань Шоучэн в книге - нормальный человек, держит слово и, хотя и не прочь выслужиться перед Ли Линьфу, но не в ущерб защите Чанъани.

Командир Чжао в дораме - комедийный персонаж и вечный заложник, в книге же - по приказу Ли Би организовывает успешную засаду на шпиона "Термитов" в управе Цзинъань ("Корпус миротворцев" по версии надмозгов спасибо, что не "Голубые каски"). Хотя некоторые комедийные эпизоды, связанные с командиром Чжао, в книге тоже присутствуют.

Книжный император Сюаньцзун - не потерявший берега мегаломаньяк, не издевается прилюдно над наследным принцем, не стравливает намеренно его с правым канцлером.

А вот Цзи Вэнь (доверенное лицо Ли Линьфу, захватил после нападения "Термитов" и похищения Ли Би власть в управе Цзинъань) и Юань Цзай редкостные мерзавцы и в оригинале, и в адаптации. Впрочем, книжный Юань Цзай под конец в самй критический момент спасает Чжан Сяоцзина, Вэнь Жань и Цэнь Шэня и арестовывает Фэн Далуня (чиновника, возглавляющего Огненную банду) - ради своей выгоды, но всё же.

Раз уж зашла речь про Юань Цзая (о, никого я ненавидела при просмотре дорамы так, как его!):

В книге Юань Цзай - логичный и дальновидный подлец с острым нюхом на выгоду для себя, а в дораме он подлец туповатый, совершающий подлости из упрямства и просто ради того, чтобы нагадить героям. Понятно, почему для книжного Юань Цзая события СДДЧ стали карьерным трамплином, который потом приведёт его к посту правого канцлера. А вот дорамного Юань Цзая его поступки бы утопили - ведь он в итоге настроил против себя и наследного принца (поддерживая правого канцлера), и Ян-гуйфэй (тк пытался убить Таньци).

Разница между ними ещё в том, что книжный Юань Цзай - совсем молод, ровесник или даже младше Ли Би (и одновременно его двойник и антипод), а дорамный Юань Цзай - человек средних лет, не сумевший в свои годы никуда пробиться. Учитывая сочетание подлости и глупости дорамного Юань Цзая - неудивительно.


Тему дискриминации и предубеждения против "варваров", присутствующую в книге, в дораме опустили.


Ещё в дораме любят перебарщивать с ДРАМОЙ (на то она и дорама, конечно).

Возьмём эпизод с Сяо Би/Сяо И:

В книге: Чжан Сяоцзин убивает Сяо Би, которого он сам определил шпионить за Гэ Лао, и в наказание за это сам отрезает себе палец. Всё. (Ну, потому ещё Ли Би выговаривает Чжан Сяоцзину, что убил и убил, нафига пальцы резать, что за глупая сентиментальность: я бы вот на твоём месте убил и не поморщился, раз для дела надо.)
В дораме: сначала добровольно сознаётся и гибнет другой агент Чжан Сяоцзина - но зря, потом Чжан Сяоцзин сдаёт и сам убивает Сяо И, чем наносит ужасную душевную травму Гэ Лао: оказывается, Сяо И стал ему едва ли не сыном! Тогда Гэ Лао приказывает Чжан Сяоцзину вырвать Сяо И глаза, но вместо этого Чжан Сяоцзин отрезает себе палец. Потом нас ждёт ещё и флэшбек про Чжан Сяоцзина и Сяо И, чтоб мы уж точно прочувствовали ДРАМУ происходящего. Прониклись и возрыдали? Унесите Сяо И. Переходим к следующему блюду в нашем меню - к ДРАМЕ проститутки Дин Тунъэр. И т.д.


Основная интрига в книге намного верибельней:

В книге за всем стоит приёмный сын Хэ Чжичжана Хэ Дун (и сам Хэ Чжичжан), а их цель - возвести на престол наследного принца Ли Хэна.
В дораме всё вроде как затеял Сюй Бинь, чтобы самому спасти императора и получить в награду пост правого канцлера.

Почему-то дорамный Сюй Бинь был уверен, что Чжан Сяоцзин неубиваемый супермен, которому всё по плечу, и что он 100% справится. При этом действия Чжан Сяоцзина он контролировать не мог. А неудача Чжан Сяоцзина - это не просто гибель одного человека: уничтожение императорской семьи и разрушение Чанъани грозило бы смутой и гражданской войной.

В итоге Сюй Бинь получается психопатом и оторванным от реальности сумасшедшим, что не вяжется с тем, как его охарактеризовали ранее - логиком с добрым сердцем, болеющим за свою страну, судя по эпизоду с бумагой.

Короче, финал в дораме - это такой сюрприз ради сюрприза. Думали, убийца - дворецкий? Или тот бандит? Или вот этот мафиози? Нет, убийца - это котёнок: на самом деле он котёнок-оборотень - превратился в человека, застрелил жертву и закрыл комнату на ключ, а потом перекинулся обратно в котёнка. Сюрприз!

Дорамный Сюй Бинь был офигенным персонажем, и жаль, что финальным вывертом его испортили.

Впрочем, в дораме Сюй Бинь тоже мог оказаться всего лишь марионеткой (либо наследного принца, либо Ань Лушаня), очередным слоем этой матрёшки. Персидские монеты намекают. Да и герои в дораме говорят, что связей и средств провернуть такое одному у Сюй Биня бы не хватило.

На Ань Лушаня в дораме я подумала из-за того, что в конце кто-то спасает Яо Жунэна и даёт ему монету в качестве опознавательного знака. Дело в том, что исторический Яо Жунэн написал "Историю Ань Лушаня". Но с этой версией не стыкуется то, что Яо Жунэна с монетой отправляют в Аньси: Ань Лушань - военный губернатор на востоке, а Аньси - это область вдоль Шёлкового пути, на западе.

Наследного принца, Сюй Биня и Лунбо связывает город Линъу - это столица северо-западного приграничного военного округа. В дораме говорится, что там у наследного принца дворец, что его поддерживают тамошние генералы, там наследный принц проводит налоговую реформу, придуманную для него Сюй Бинем, туда Сюй Бинь посылает помогших ему трактирщика с отцом в финале, там Лунбо купил землю и захоронил своих товарищей из 8го полка и сам тоже жил там какое-то время. Главу тюркских воинов привёз в Чанъань генерал Ван Чжунсы - который как раз и возглавляет округ, столицей которого является Линъу. Кроме того, Линъу - это то место, где наследный принц потом, после начала мятежа Ань Лушаня, объявит себя императором.

Действия Хэ Чжичэна в финале - то, что он усыпил Ли Би, а потом толкнул принцу речь насчёт того, что Ли Би умный, верный и в будущем ему пригодится - имеют смысл, только если Хэ Чжичэн считал, что заговор организовал наследный принц, и боялся, что, если Ли Би это узнает, то наследный принц захочет Ли Би устранить. А до этого в 18й серии Хэ Чжичэн говорит Ли Би: "The emperor has over twenty sons, but only the crown prince... is subtle and decisive with his actions. He is a force to be reckoned with that is lurking in the dark".
Ну и принц всю дорогу твердит Ли Би, что его дело - только найти тюркских Волков. А потом - единственный - сваливает с пира перед возможным взрывом.

И тут я сделаю отступление и поругаюсь на русский перевод. Я не знаю, сколько их всего, и не помню, с чьим именно я смотрела, но кучу моментов я поняла, только пересмотрев дораму с англосабами. Например, постоянно повторяющееся название "Линъу", см. выше.
Или почему то, что по приказу правого канцлера подменили чашки Ян-гуйфэй на старые, нарушило планы евнуха Го Лиши и наследного принца: увидев щербатые чашки, император разгневался на Го Лиши - ведь раньше Го Лиши украл из дворца золотые сосуды, которые потом украли уже у него и которые теперь разыскивает Гэ Лао! Конечно, после этого он уже не дал себя убедить не передавать власть правому канцлеру. А в русском переводе связь между золотыми сосудами и подменёнными чашками пропала.

В русском переводе часто приходилось догадываться, что вообще происходит и кто на ком стоит, каким-то шестым чувством. Английский, хотя и не без грехов, всё же более связный.


В книге Ань Лушань замешан в происходящее, но по касательной, как и в дораме: деньги на финансирование операций в Чанъани (вырученные от продажи домов семьи Хэ) перевели анонимно через правительство уезда Пинлу, возглавляемое Ань Лушанем. С т зр закона тут всё чисто: Ань Лушань не обязан был знать, кто, зачем и кому перевёл эти деньги. Но как-то подозрительно, зная дальнейшую историю.


В книге дано объяснение названия отряда Лунбо - "Термиты" (в сабах к дораме - "Муравьи", the Ants): от китайской пословицы "даже термиты могут сотрясти дерево, если их много".


Ляпы в книге:

- пустая глазница Чжан Сяоцзина, откуда он то выливает воду, то вытряхивает песок. В реальности она бы давно загноилась, именно поэтому одноглазым нужна повязка (а не потому, что они стесняются или не хотят шокировать окружающих).

- бронзовые трёхногие сосуды цзюэ, из которых пьют вино Фэн Далунь и Юань Цзай: en.wikipedia.org/wiki/Jue_(vessel). Цзюэ прикольно выглядят, поэтому их можно часто увидеть в дорамах - но это 1) очень-очень анахронизм: цзюэ - ритуальная бронза династий Шан и Чжоу: 1600-256 до н.э; 2) это ритуальная бронза: их использовали при жертвоприношениях предкам и верховному божеству, но не в качестве повседневной посуды.

- Нападающие на управу Цзинъань "термиты" выныривают из воды с заряженными арбалетами, расстреливают всех и снова перезаряжают арбалеты. Похожий эпизод были в какой-то китайской дораме - там из под воды пафосно выныривали лучники с натянутыми луками. Но тетива из натуральных материалов (а других тогда не было) боится влаги.

- Вэнь Жань захватывает в заложники Юань Цзая, угрожая перерезать ему горло ... осколком льда!


О персонажах.

Чжан Сяоцзин.
Исторический прототип: воин, во время восстания Ань Лушаня отрубивший голову правому канцлеру Ян Гочжуну, когда сопровождающие Сюаньцзуна в бегстве из столицы войска взбунтовались и потребовали смерти Ян-гуйфэй и всех придворных из рода Ян.

Сияет отвагой, благородством и физподготовкой что в книге, что в дораме. В книге у него нет глаза, в дораме ограничились шрамом на лице.

В отличие от дорамы, в книге Лунбо узнаёт, что его дело расследует Чжан Сяоцзин, только когда Чжан Сяоцзин заявляется в фонарь.

В книге в Чжан Сяоцзина влюбляется Таньци, а вот сам Чжан Сяоцзин к ней равнодушен.
В дораме же, помимо Таньци, в него влюблены Вэнь Жань, Сюй Хэцзы и куртизанка Ли Сян-сян (в книге её нет). Не понимаю, что даёт сюжету эта куча внезапных влюблённых женщин. Вэнь Жань, конечно, самое кринжовое, и дело не только в том, что Чжан Сяоцзин и по возрасту близок к её отцу, и ведёт себя с ней как отец: у Вэнь Жань и так достаточно мотивов и чтобы мстить за Чжан Сяоцзина, и чтобы пытаться перетянуть его на сторону Лунбо.

У сценариста дорамы что-то странное с женщинами: с одной стороны, их стало больше (и даже убийца-Юйчан сменил пол на Ж), с другой - у сценариста правило: если есть женщина, значит, она обязательно должна быть в кого-то влюблена. Если с объектом для влюблённости туго - пусть влюбится в гг хотя бы. Ну и что, что они знакомы 3 секунды, как в случае Сюй Хэцзы.


Ли Би 李必, цзы: Чанъюань
Исторический прототип: Ли Би 李泌 en.wikipedia.org/wiki/Li_Bi

В книге: самоуверенный и бессовестный тип, не стесняющийся в средствах. Единственный человек, о ком он беспокоится, это наследный принц, в случае остальных - идёт по головам, повторяя поговорку "На вершину горы Хуа ведёт только одна дорога".
Ли Би намеренно шокирует Хэ Чжичжана новостями о гибели друга, чтобы старик слёг от расстройства и не мешал делать то, что Ли Би хочет.
Затем травит Хэ Чжичжана (тот впадает в кому), чтобы добиться от генерала Гань Шоучэна освобождения Чжан Сяоцзина (тк если Гань Шоучэн огорчит насмерть друга императора, ему конец). Заодно крадёт у бессознательного Хэ Чжичжана его верительную бирку главы Цзинъань. (Хэ Чжичжан так в себя и не приходит и потом, уже после событий книги, умирает.)
Ли Би одобряет убийство агента под прикрытием Сяо Би (дорамного Сяо И), но говорит, что отрезать палец - глупая сентиментальность: вот сам бы он на месте Чжан Сяоцзина спокойно убил бы, раз надо для дела, и не мучился бы совестью.
Арестовывает Вэнь Жань (которую только что вытащили из колодца, где она провела несколько часов) из-за того, что она как-то связана с Чжан Сяоцзином (в книге Вэнь Жань не пособница Лунбо).
Подставляет Яо Жунэна, используя его как приманку при вычислении шпиона в управе Цзинъань (Яо Жунэн остаётся жив, но со сломанной спиной).
После взрыва фонаря и похищения императора собирается отдать арбалетчикам приказ застрелить Ли Линьфу (уже не веря в то, что это Ли Линьфу организовал взрыв: Ли Линьфу в книге смерть императора была не выгодна - ведь приказа о передаче власти Ли Линьфу в книге нет) - ради пользы для наследного принца.

В книге "Термиты" похищают Ли Би намеренно. Поняв, что он им зачем-то нужен, Ли Би пытается покончить с собой, разбив голову о стену. Его успевают остановить.

Прикончив в фонаре стамеской стражника "Термитов", которому поручили его убить, Ли Би сбегает, видит Ли Хэна: тот уезжает с пира перед взрывом, поэтому Ли Би начинает его подозревать: получается, это Ли Хэн приказал "Термитам" убить Ли Би, отчего у Ли Би шок.

Ли Би следит за Ли Хэном: тот едет в сад лекарственных трав Восточного дворца. Там они с Ли Хэном разговаривают: Ли Хэн рассказывает, что прямо на пиру получил письмо, в котором его шантажировали жизнью Ли Би и велели немедленно ехать с пира в этот сад - там ему должны были дать инструкции для спасения Ли Би.
Убедившись, что Ли Хэн невиновен, Ли Би возвращается в управу Цзинъань, самым наикрутейшим образом (а не тупо, как в дораме) выдворяет окопавшегося там Цзи Вэня (для этого и пригодилась украденная у Хэ Чжичжана верительная бирка главы Цзинъань: Ли Би лжёт, что якобы пред комой Хэ Чжичжан передал ему свои полномочия) и продолжает расследование.

Расследование выводит Ли Би на Ли Линьфу (которого тем временем тоже выманили с пира анонимкой - в усадьбу, где прятались "Термиты"). Там его и застаёт Ли Би. Ли Линьфу оправдывается, говоря, что смерть императора ему не выгодна, и снова перенаправляет подозрения Ли Би на Ли Хэна. Но Ли Би, даже веря, что за всем (включая попытку его убийства) стоит Ли Хэн, всё равно собирается пристрелить Ли Линьфу: верность наследному принцу превыше всего. Его останавливают только слова Ли Линьфу о том, что император может быть ещё жив. В этот момент Ли Би ооочень хочется, чтобы Чжан Сяоцзин свою миссию по спасению императора провалил. Но всё же Ли Линьфу он не убивает.

Ли Би ловит шпиона "Термитов" (курьера). При допросе думает, что надо бы поскорее выяснить, кто за всем стоит - только если это не наследный принц.

Затем Ли Би продолжает расследование и через финансы снова выходит на Ли Хэна.

Получив известие, что император жив, Ли Би бросает расследование и мчится к Ли Хэну в Лекарственный сад, но его перехватывает Чжан Сяоцзин. Ли Би рассказывает Чжан Сяоцзину о виновности наследного принца. Но Чжан Сяоцзин уже знает истинного виновника: Лунбо перед смертью назвал ему имя своего сообщника в правительстве - это Хэ Дун, приёмный сына Хэ Чжичжана.

Вот тут - гуглотранслейт? или я что-то пропустила? - мне непонятно, почему для Ли Би, который в эпизоде с Ли Линьфу уже смирился с виной Ли Хэна и решил быть верным несмотря ни на что, теперь становится шоком итог его расследования? До этого Ли Би был готов убить Ли Линьфу ради Ли Хэна, даже считая, что Ли Хэн убил своего отца и пытался убить самого Ли Би, а теперь он рассказывает о виновности Ли Хэна Чжан Сяоцзину, т.е. не собирается принца покрывать? Хотя при допросе шпиона вроде собирался: "All he can do is to interrogate "the inner ghost" as soon as possible, and pull out the real behind-the-scenes - if it is not the prince."). Не рассчитывал же он, что Чжан Сяоцзин промолчит. Короче, не понимаю.

Вдвоём Ли Би и Чжан Сяоцзин едут в усадьбу Хэ - та взрывается у них на глазах вместе с Хэ Дуном (Хэ Дун хотел заодно взорвать и их, но Чжан Сяоцзин, будучи Чжан Сяоцзином, конечно же спас и Ли Би, и себя). Потом Ли Би прилетает от Чжан Сяоцзина кулаком за игнорирование жизней простых чанъаньцев. Он разочаровывается в политике и идёт познавать дао.

В книге диалог "Будем действовать по моим правилам." "Какие твои правила?" "Никаких правил!" происходит не между Чжан Сяоцзином и Ли Би, а между Ли Би и Ли Хэном.

В дораме Ли Би сделали гораздо более положительным и расширили роль в сюжете. Из белопушистого образа выбиваются разве что ложь Чжан Сяоцзину о том, что его помилуют (в книге Ли Би честно собирался добиться для Чжан Сяоцзина помилования), и странное убийство(?) двух мальчиков-даосов, оставшееся, правда, за кадром. Да и на Чанъань и её жителей Ли Би по-прежнему не то чтобы наплевать - но они отнюдь не на первом месте.

Китайцы, кстати, тоже считали этот эпизод с мальчиками-даосами как запараллеленный с Чжан Сяоцзином и Сяо И (и мальчики, и Сяо И просят о смерти одними и теми же формальными словами), и тоже недоумевали. Бессмысленное убийство двоих подростков было бы чересчур даже для книжного Ли Би.

А в финале дорамы Хэ Чжичэн усыпляет Ли Би, чтобы больше не вовлекать в это расследование. И тут у меня просто нет приличных слов насчёт таких сценарных решений.

В дораме вычисляет шпиона Линь Цзюлана в управе Цзинъань и раскрывает замысел Сюй Биня Чэн Шэнь, которого Хэ Чжичэн освобождает из камеры. Чэн Шэнь оказывается гениальным детективом и устраивает шоу одного актёра в стиле фильмов про Пуаро.


Таньци.
(Или Тань Ци, тк в 49 главе Яо Жунэн называет её "Miss Tan". Хотя я бы глянула, что там в оригинале...)

В книге: полу-хань, полу-ху (т.е. "северная варварка"). Её мать - из династии Патола-шахов кушанского государства Балтистан/Болор на севере современного Пакистана. Сначала говорится, что Таньци с рождения воспитывалась в доме Ли Би. Потом - что семья Ли подобрала её на улице, когда её бросил отец и она умирала на улицах от голода. Автор запутался или переводчик?

внешность

Speaking of suspects, Tanqi was the most suspicious one. She was a half-blood. Her mother was from the Gilgit (Гилгит - столица Балтистана) so she had a tall nose and light amber pupils. Fortunately, Tanqi was born and raised in Li Bi's family, so nobody would be stupid enough to suspect her.

В дораме Ли Би разговаривает с принцем в его повозке, в книге это делает Таньци, когда Ли Хэн с женой, крон-принцессой Вэй, направляются во дворец на пир (причём жена ревнует Ли Хэна к Таньци). Потом принц проводит Таньци во дворец под видом служанки своей жены.

Ли Хэна заботит только похищенный Ли Би, он не хочет добиваться отмены приказа об аресте Чжан Сяоцзина. Поэтому Таньци обращается к своей внезапно встреченной давней подруге Ян Юйхуань, которая теперь, оказывается, стала Ян Тайчжэнь и любимицей императора. Как и в дораме, Таньци, чтобы добиться помощи, говорит ей, что они с Чжан Сяоцзином любят друг друга. Ян Тайчжэнь идёт к императору, в результате и Ли Линьфу, и Ли Хэн получают от императора суровый выговор.

Ли Хэн в ярости, что из-за Таньци всплыло, что управа Цзинъань использовала преступника для раскрытия заговора, и ему пришлось оправдываться перед императором и Ли Линьфу. Он приказывает охране вывести её.
Те запирают её в какой-то кладовой, откуда она освобождается, когда начинается пожар, и спасает Чжан Сяоцзина от Юань Цзая, огрев того подсвечником по голове.

Чжан Сяоцзин убегает по своим делам (спасать императора от Лунбо), а Юань Цзай убеждает Таньци не убивать его: если Чжан Сяоцзин вправду невиновен, то только он, Юань Цзай, сможет его спасти, тк это ему выгодно. И таки действительно потом спасает.

В дораме: Таньци 100% кушанка из рода Патола-шахов и стала рабыней в, емнип, 14 лет, проведя детство в роскоши. Её роль расширили - до 3й главной героини и главного женского персонажа.

И в книге, и в дораме влюбляется в Чжан Сяоцзина. В дораме вроде даже взаимно, но дальше флирта дело всё равно не идёт.

Китайцы при просмотре дорамы подозревали в Таньци шпионку - потому что на правого канцлера в управе Цзинъань шпионила некая "Третья (девушка)" - Сань Нюй. (Оказалось, это кодовая кличка Яо Жунэна.) Это было сделано намеренно - сценаристы старались направить подозрение зрителей в сторону Таньци ещё и разными другими мелочами.
Но все переводчики оставили "Сань Нюй" без перевода - ну, какой-то мужик-шпион по имени "Сань Нюй".

Кстати, деталь, которую я упустила в сабах и заметила в книге: дворец, ради которого хотели снести ( в дораме - снесли) лавку Вэнь Уцзи, строился для посла государства Болор, откуда Таньци родом.


Яо Жунэн.
Исторический прототип: незначительный чиновник, автор "Истории Ань Лушаня" (написанной предположительно спустя 50 - 150 лет после восстания на основе ныне утраченных источников, вроде записей императора Суцзуна о войне с Ань Лушанем).

В книге: юный стражник незнатного рода, из провинции (хотя упоминается его подвеска со зверем сечжи, различающим добро и зло, и вроде это значит, что семья у Яо Жунэна какая-то непростая, тк говорится, что обычные люди носят подвески с привлекающим богатство зверем писю или дающим сыновей цилинем). Обладает супер-памятью.

Сначала не доверяет Чжан Сяоцзину, потом проникается и начинает видеть в нём кумира.
Спасает Вэнь Жань из колодца, и они оба вроде даже начинают испытывать друг к другу какие-то чувства.
После захвата управы Цзинъань людьми Ли Линьфу под командованием Цзи Вэня Яо Жунэна арестовывают за сигнал "Не отступать!" (но перед этим он ещё успевает помочь скрыться Вэнь Жань и Цэнь Шэню).
Потом вернувшийся в управу Ли Би использует его втёмную как наживку для шпиона "Термитов" (который оказывается курьером). В итоге Яо Жунэн сам захватывает шпиона, но остаётся инвалидом со сломанной спиной.

В дораме: старше и циничнее своего книжного прототипа. Друг детства Ли Юя и Ли Би. Аристократ, внук правого канцлера Яо, мечтающий, чтобы его опозоренный род (отца казнили на рыночной площади) снова обрёл славу. Шпионит за Ли Би для Линь Цзюлана, но без энтузиазма: его мотает как кое-что в проруби, поэтому он то помогает героям, то сливает информацию их врагам. В финале некий чиновник в красном даёт ему персидскую монету (аналогичную монетам Сюй Биня и Лунбо) и помогает скрыться из Чанъани: возможно, намёк на Ань Лушаня, чью историю Яо Жунэну предстоит написать, или на наследного принца, который спасает хоть и бывшего, но друга, и помогает ему скрыться на западе.


Сюй Бинь, цзы: Юдэ

В книге: сам предлагает Чжан Сяоцзина для задания и не скрывает их дружбы. Полный, сильно близорукий, заикается. Отличная память на цифры.
Вычисляет шпиона Ли Линьфу в управе Цзинъань (это один из сотрудников, передававший сообщения через стражника у ворот), разгадывает способ отправки сообщений по воде (в дораме это делает Чэн Шэнь).
При нападении "Термитов" на управу Цзинъань ударился головой и находился в полусознательном состоянии (и под арестом, тк было известно, что он - друг Чжан Сяоцзина).
Потом его убил шпион-курьер.

В дораме: подтасовывает результаты работы системы анализа данных, чтобы Чжан Сяоцзина освободили. Скрывает, что они знакомы. Пытается изобрести дешёвую и качественную бумагу, считая, что благополучие страны зависит в тч и от таких мелочей. Ну и оказывается движущей силой за всем планом.


Вэнь Жань.

В книге - бедная девочка. Мало кто настрадался так, как она. День у неё не задался - с самого утра её постоянно похищают и куда-то волокут: сначала бандиты Фэн Далуня, потом тюрки, перепутав с Ван Юньсю, в чью повозку она села, сбежав от бандитов.
Потом она прыгает в колодец, спасаясь от Цао Пояня, где проводит несколько часов, лёжа в воде, пока её не спасает Яо Жунэн. У них с Яо Жунэном возникает взаимная симпатия.
Потом Ли Би сажает её в тюрьму.
Потом на тюрьму нападают подручные Лунбо. Тут, правда, Вэнь Жань перестаёт быть беззащитной жертвой и убивает одного из нападающих фамильным кинжалом Яо Жунэна, который тот ей дал для самозащиты.
Потом её и Цэнь Шэня пытается арестовать Юань Цзай, что ему в итоге и удаётся со второй попытки. Вэнь Жань захватывает Юань Цзая в заложники и даёт Цэнь Шэню бежать. Её арестовывают, но тут её видит Ван Юньсю (которую Юань Цзай "спас", как в дораме), узнаёт и забирает с собой в поместье Ван.
Вэнь Жань уходит оттуда обратно в свою лавку, готовит галлюциногенное благовоние и вместе с Цэнь Шэнем идёт вроде как убивать Фэн Далуня (чиновника, возглавляющего банду), но в результате освобождает Чжан Сяоцзина, которого бандиты Фэн Далуня как раз схватили.
Потом появляются солдаты с генералом Чэнь Сюаньли и с Юн-ваном (принцем Ли Линем). Чжан Сяоцзина, Вэнь Жань и Цэнь Шэня хотят убить - но тут приходят Юань Цзай (у которого уговор с Таньци - помочь Чжан Сяоцзину) и Ван Юньсю. Юань Цзай до этого ждал в сторонке, дожидаясь объявления о том, что император в безопасности (тк если Чжан Сяоцзин спас императора - помочь ему выгодно, если нет - его выгоднее убить). Дождавшись, Юань Цзай арестовывает Фэн Далуня как пособника "Термитов" в министерстве и как похитителя Ван Юньсю (её держали у него в поместье, как в дораме) и освобождает Чжан Сяоцзина и Ко.

Вэнь Жань остаётся жива и невредима, слава небесам. Я за неё переживала.

История нападения на лавку Вэнь Уцзи в книге несколько отличается: земля под лавкой благовоний потребовалась для строительства усадьбы для посла из Гилгита (столица Болора, откуда родом Таньци). Ночью на дом Вэней напали. Лавку разгромили, Вэнь Уцзи убили, Вэнь Жань пытались изнасиловать, она убежала и обратилась к властям. Её посадили в тюрьму за нарушение комендантского часа, а Вэнь Уцзи обвинили в связях с бандитами - якобы он был убит во время дележа награбленного. Вэнь Жань силой заставили удостоверить это отпечатком ладони, после чего та хотела (или пыталась) повеситься. Тут вернулся Чжан Сяоцзин, убил членов напавшей на лавку банды, убил своего начальника, который их покрывал, и похитил Юн-вана. После этого Вэнь Жань выпустили, а лавку оставили в покое. На момент событий "Дня" Вэнь Жань продолжала торговать всё в той же лавке.
Под конец книги выясняется, что на лавку напали не только из-за земли (или вообще не из-за неё): Юн-ван увидел Вэнь Жань, она ему понравилась, о чём он сказал вслух, и Фэн Далунь решил захватить её и доставить Юн-вану, чтобы выслужиться перед ним.

В дораме: Вэнь Жань - соучастница Лунбо. Хочет отомстить за своего отца и за Чжан Сяоцзина, в которого влюблена. Сама заманивает Ван Юньсю к тюркам. В конце убивается о меч Ван Юньсю.

Как же мне хотелось придушить эту дуру Ван Юньсю в дораме! В книге же Ван Юньсю избалованная, но в сущности неплохая девушка, не вызывающая никаких отрицательных эмоций.


Император Сюаньцзун
Исторический прототип: ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%8E%D0%B0%D0%BD%...(%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%8F_%D0%A2%D0%B0%D0%BD,_712%E2%80%94756)
В книге: не упоминается, что Сюаньцзун собирается оставить власть Ли Линьфу и удалиться от дел. Вообще борьба наследного принца и Ли Линьфу не такая напряжённая, как в дораме. А император - не мудак, издевающийся прилюдно над Ли Хэном. Ещё он сражается с Лунбо на мечах. "Хождения в народ" и аллюзий к "Королю Лиру", как в дораме, нету. Ян Тайчжэнь, а не Таньци похищают вместе с императором.


Глава "Волков" в Чанъани, Ю-ша 右剎.
"Ю-ша" - это на самом деле правый шад. В Кок-Тюркском Каганате было два шада: правый управлял востоком, левый - западом страны. Выбирались они из членов правящего клана и подчинялись лично кагану.

В книге: старик 70 лет, сознающий, что дни кок-тюрков прошли, и потому предавший кагана, войдя в сговор с Лунбо. Приказывает Цао Пояню похитить Ван Юньсю, дочь генерала Ван Чжунсы, тк он ранен китайским мечом в битве с Ван Чжунсы, а по преданию кровь врага исцеляет нанесённые им раны - затем ему и нужна кровь дочери Ван Чжунсы.

В дораме: молодой человек, младший сын командующего Волками (т.е., скорее всего, младший сын кагана).

Непонятно, зачем похищение Ван Юньсю было нужно в дораме? Ведь там это похищение с участием Вэнь Жань вроде как было спланировано заранее?


Хан (каган), пославший "Волков" в Чанъань, - Озмыш-тегин-хан.
Историческое лицо: ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%B7%D0%BC%D1%8B%...
Предпоследний каган Восточно-тюркского каганата (иначе Кок-Тюркского Каганата), правил в 742-743. Накануне событий сюжета потерпел сокрушительное поражение от союза других тюркских племён - басмылов, уйгуров и карлуков, организованного генералом Ван Чжунсы (который друг Ли Хэна и которого дочь Ван Юньсю). Т.е тюрки не просто так идут на самоубийственную миссию в Чанъани - это их единственный шанс сохранить разваливающийся Каганат. Позже, в том же году, Озмыш-каган будет убит басмылами, и Кок-Тюркский Каганат перестанет существовать.


Ис (т.е. Йездхозид, или Йездбазед), "Принц Персии" 伊斯 yī sī.
Исторический прототип: youlan.diary.ru/p219852413.htm

В книге: у него глаза как два огромных сверкающих изумруда! Жаль, что в дораме нет так.

описание внешности

That man was about the same age of Li Bi's and had typical Persian look – green eyes, purple whiskers and curly hair, only that his features were fairly gentle and rather feminine. There was a long epaulet in the shape of an olive branch pinned on the left shoulder of his white robe, which indicated that his rank was probably higher than this Nestorian monk.
What was noteworthy were his eyes – his pupils were big, round and pure green, like two mounted gemstones.

Совершеннейший котик и чудо. Спасает в критический момент, находит ключевые улики, поддерживает присутствие духа, лазает по стенам и потолкам. Христианин в лучшем смысле этого слова. Когда Юань Цзай захватывает его и Чжан Сяоцзина в мастерской мастера-японца, то Иса ранят - теперь у него обрезаны сухожилия на ногах. Ис больше не сможет не только лазать по стенам, но и, скорее всего, ходить. Т_Т

В дораме: кмк, больший уклон в комизм. И очень жаль, что зажали огромные прозрачные зелёные глаза! В книге именно ими Чжан Сяоцзин запугивает командира Чжао, чтобы тот отвлёк Цзи Вэня, пока Ис будет лазать за их спинами в поисках улик. Зато в дораме Ис не остался инвалидом.


Цэнь Шэнь (Цэнь Цань), в дораме - Чэн Шэнь.
Исторический прототип: ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A6%D1%8D%D0%BD%D1%8C_...
В книге: здесь он занимается своим делом - пишет стихи! Ещё помогает Вэнь Жань скрыться от солдат Юань Цзая, а потом помогает ей освободить Чжан Сяоцзина от бандитов.
В дораме: 95% времени выполняет роль комик-релиф персонажа. В финале вдруг перевоплощается в Эркюля Пуаро и одним махом решает все загадки.


Хэ Чжичжан 賀知章, в дораме - Хэ Чжичэн 何執正.
Исторический прототип:
ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D1%8D_%D0%A7%D0%B6...
В книге: пытается затормозить расследование. Ли Би его сначала намеренно огорчает смертью друга, чтобы вывести из игры, потом попросту травит и крадёт верительную бирку главы Цзинъань. дальше Хэ Чжичжан пребывает в коме. После событий "Дня" умирает.

В дораме: мудрый старик, помогает Ли Би, помогает наследному принцу. Супер-абилка: маразм, включающийся, когда сценаристам удобно, и так же произвольно отключающийся - помогает объяснить любые нестыковки и странности в поведении. Вместе с приёмным сыном собирался убить правого канцлера. В финале усыпляет Ли Би. Дальше работает Ватсоном при Шерлоке-Чэн Шэне.


Хэ Фу 何孚.
Исторический прототип: родной сын Хэ Чжичжана Хэ Фу 賀孚. С ним действительно связан упоминающийся в дораме анекдот: имя для него выбирал Сюаньцзун, основываясь на том, что иероглиф 孚 "верность" состоит из элементов "когти" и "сын".
В книге отсутствует.
В дораме: приёмный сын Хэ Чжичэна и родной сын вроде бы Ли Юна 李邕 (историческое лицо, был казнён Ли Линьфу по ложному обвинению). Притворяется умственно неполноценным, хочет убить Линь Цзюлана в отместку за свою семью, ради чего и нанимает Лунбо (под влиянием Сюй Биня). Но Лунбо его предаёт.

В книге вместо него - Хэ Дун, приёмный сын Хэ Чжичжана. Идиотом не является и не притворяется.
Не знаю, есть ли у него исторический прототип - я не нашла списка сыновей Хэ Чжичжана.
Служил в министерстве, был начальником Фэн Далуня и убитого на мосту чиновника Чжан Ло, через подчинённых организовал ввоз бамбука для фонаря в столицу. Придумал и осуществил весь план, чтобы выполнить желание приёмного отца и возвести Ли Хэна на престол. Приказал "Термитам" убить Ли Би, чтобы отомстить ему за отравление Хэ Чжичжана.


Юйчан
В книге: Юйчан мужик )) Настолько неуправляемый и безбашенный, что его выгнали даже из организации наёмных убийц. Юйчан обиделся и вырезал локальное отделение своих бывших работодателей. Монеты на красной нитке Юйчан дал Лунбо, когда пришёл к нему на службу: одна монета - один приказ. Когда монет у Лунбо не останется, Юйчан уйдёт. С последней монетой Лунбо приказывает, чтобы Юйчан поджёг фонарь-бомбу - по сути, самоубился, тк шансы спастись после этого крайне невелики.

В дораме: женщина-яндэрэ, влюблённая в Лунбо. Лунбо спас её от той самой организации, членов которой в книге поубивал тамошний Юйчан.


Правый канцлер Ли Линьфу, в дораме - Линь Цзюлан.
Исторический прототип: en.wikipedia.org/wiki/Li_Linfu

В книге его гораздо меньше. Он вовсе не так активно противостоит управе Цзинъань и не строит особо козней против наследного принца, хотя и соперничает с ним.
На пиру Ли Линьфу получает письмо, в котором его якобы зовёт на встречу Ли Би. Ли Линьфу приезжает в указанное место - но это оказывается та самая усадьба, где прятались "Термиты" и где держали Ли Би. Потом туда прибывает Ли Би с солдатами, застаёт Ли Линьфу "на месте преступления", и, обвиняя Ли Линьфу в организации взрыва, хочет его убить. Ли Би останавливают только слова Ли Линьфу, что, возможно, император ещё жив.

По эпилогу книги мне показалось, что автор подразумевает, что именно события СДДЧ послужили катализатором подлинной ненависти Ли Линьфу к Ли Хэну - ведь Хэ Фу его подставил, а Ли Би едва не приказал арбелетчикам его убить.


Гэ Лао (или Старик Гэ?)
В книге - раб из Занзибара. Старик крохотного роста.
В книге спасает Чжан Сяоцзина в своей повозке и предлагает вывезти из города.
В дораме эту роль отдали Сюй Хэцзы.
Золотого клада, который разыскивает Гэ Лао (сосуды из дворца, заменённые на подделки евнухом Го Лиши, а потом выкраденные у Го Лиши другим вором), в книге нет.)


Гао Лиши, в дораме - Го Лиши
Исторический прототип: en.wikipedia.org/wiki/Gao_Lishi
В книге его нету.
В дораме: поддерживает наследного принца (как и в реальности).


Ли Хэн, в дораме - Ли Юй
Исторический прототип: ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%83-%D1%86%D0%B7...(%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%8F_%D0%A2%D0%B0%D0%BD)
В отличие от реальной жизни, и в книге, и в дораме Ли Хэн/Ли Юй - ровесник Ли Би.

В книге: совершеннейшая душечка, влюблённая в Ли Би у которой Ли Би - главный в жизни приоритет. Гнев императора, титул наследного принца, угроза Чанъани и её жителям - всё тлен, лишь бы с Ли Би всё было хорошо. По мыслям самого Ли Би (с поправкой на гуглотранслейт), Ли Хэн - мягкий, эмоциональный и нерешительный. Зато - это авторское - с "extreme air of nobility". Считает Ли Би спокойным и мягким. Бгг. При этом совершенно не может ни приструнить Ли Би, ни приказать ему что-то. Ли Би вьёт из него верёвки и лучше Ли Хэна знает, что для Ли Хэна лучше.

В дораме: нежности к Ли Би поменьше, а командирского тона побольше - Ли Би для него больше подчинённый, чем друг. Ли Юй кажется более умным и решительным, чем его книжный прототип, тк сколачивает себе партию из сторонников, продумывает реформы, создаёт опорную базу в Линъу, сжигает перед императором собранные Ли Би доказательства против Линь Цзюлана, добиваясь этим отцовского доверия. Ну и я не могу представить, чтобы в критический момент дорамный Ли Юй забыл обо всём, кроме драгоценного Чанъюаня, как это делает Ли Хэн в книге.
С другой стороны, в финале дорамы Ли Юй упорно производит впечатление человека недалёкого и туповатого, и как это характеризуется с высоким мнением о нём Хэ Чжичэна и с намёками на то, что это он организовал заговор - хз. Можно подумать, периоды маразма Хэ Чжичэна - это заразно (а потом заразу подхватил и Ли Би - иначе его план по "освобождению" управы Цзинъань путём сажания себя в тюрьму не объяснить).
Ещё у дорамного Ли Юя под его "extreme air of nobility" прячется затравленный и нервный характер - ведь в дораме, в отличие от книги, его борьба с Линь Цзюланом в самом разгаре, а папаша-император - мудак и садист. Бедняга-принц перманентно на грани нервного срыва.

У меня осталось ощущение, что история в книге показывает начало конфликта наследного принца с правым канцлером, а дорама - его завершение: по идее, теперь император должен начать больше доверять сыну.

По иронии, книжный Ли Хэн, ради которого затеяли переворот, кажется этого менее достойным, чем дорамный Ли Юй. В дораме и положение у Ли Юя куда более нестабильное (вот-вот император уйдёт на покой, передав дела Линь Цзюлану), и сам он кажется более заслуживающим престола, чем его заигравшийся и параноидальный отец-император или мягкий и эмоциональный Ли Хэн из книги.
По крайней мере, в отличие от книжного Ли Хэна, дорамный Ли Юй смог обернуть события СДДЧ себе на пользу или хотя бы выйти в ноль.

@темы: The Longest Day in Chang'an, дорамы

---

13.01.2020 в 09:43

Пишет  amhran:

Взгляд на феминитивы, который я разделяю
Из инстаграма Светланы Гурьяновой (istoki_slova)

ФЕМИНИТИВЫ. ВЗГЛЯД ФИЛОЛОГА
Фотографка, блогерша, врачиня. Издевательство над языком или необходимость?

Мне близки идеи и ценности феминизма. Ещё бы: если бы не он, вряд ли писала бы я сейчас этот пост и вообще вела бы блог. При этом я не считаю, что феминистка должна быть обязательно за новые феминитивы. И у меня к ним сложное отношение – а почему, расскажу в этом посте.

Речь пойдёт не о многочисленных уже прижившихся в языке феминитивах (учительница, студентка, актриса и т.д.), а именно о новых словах – например, о вынесенных под заголовок.

Говоря о них, я сосредоточусь именно на лингвистической стороне вопроса.Итак.

Что меня как филолога смущает в феминитивах?

1. Представление о том, что грамматический род тесно связан с гендером, общественно-политической ситуацией, образом мыслей и чем-то там ещё, довольно нелепо.

Просто приведу несколько любопытных фактов о роде в разных языках.

- В большинстве языков вовсе нет грамматической категории рода. Например, в венгерском, эстонском, английском или китайском. А есть языки (например, африканские), где родов, или, как их еще называют, грамматических классов, очень много – несколько десятков: класс животных, растений, предметов и т.д.

- Русское слово «личность» женского рода. Но оскорбится ли мужчина, если сказать о нем: «Он – неординарная личность»?

- В таком близком нам белорусском языке сабака, боль и стэп (степь) – слова мужского рода, а гусь и таполя (тополь) – женского.

- В украинском языке мужчина – это чоловiк, а женщина – просто жiнка. Поэтому некоторые радикальные феминистки кричат: «В украинском заложено неуважение к женщине!» Но знаете, как будет «человек» по-украински? «Людина». И это слово женского рода.

- А в немецком, например, слова Weib (женщина) и Mädchen (девушка, женщина) – о ужас! среднего рода.

Что значат все эти факты?

Да ничего. Точнее, только то, что род – это грамматическая условность.

Связь языка и мышления на самом деле довольно условна. Гипотеза Сепира - Уорфа, или гипотеза лингвистической относительности, главный тезис которой – прямое влияние языка на мышление, давно подвергнута серьезной критике. Однако до сих пор именно к ней продолжают апеллировать ярые сторонники феминитивов.

В целом мне понятна идея сделать роль женщины в обществе более явной. Но использовать для этой цели новые феминитивы кажется мне несколько наивной затеей.

2. Многие люди не знают, что в русском языке 4 рода. Мужской, женский, средний и… общий. Слова общего рода – это многочисленные слова на – а типа умница, неряха, задира, сирота, коллега и т.д.. Также многие лингвисты относят к общему роду те названия профессий, которые используются для обозначения лиц обоих полов – врач, доктор, профессор, директор и т.д. Существительные общего рода интересны тем, что могут употребляться по отношению как к женщинам, так и к мужчинам – а к кому именно, становится ясно не из окончания самого слова, а из окончаний других слов. Например, мы можем сказать о женщине «моЯ чудеснАЯ коллега», а о мужчине – «моЙ чудеснЫЙ коллега». Можем сказать «врач провелА операцию», а можем – «врач провёл операцию». Т.е. мы видим, что грамматика языка не ущемляет женские права. Многие названия профессий могут сочетаться с прилагательными и глаголами как мужского, так и женского рода, так что женщины тоже имеют на них полное право.

3. Большинству людей не нравится, как звучат феминитивы. И это вполне объяснимо: в русском языке нет универсального суффикса для их образования. Часто таким суффиксом пытаются объявить -К-, и именно с его помощью образованы новомодные «авторка», «редакторка», «блогерка» и т.д.

Но с суффиксом -К- возникает одна проблема... Нет, не его многозначность и пренебрежительное звучание – в конце концов, ничего такого в словах студентка, артистка, спортсменка мы не замечаем.

Вслушайтесь в эти слова. Проставьте в них ударения. Заметили, что оно все время падает на слог, предшествующий суффиксу? ГимнАстка, солИстка, феминИстка… А в «авторке» или «редакторке» всё не так. Они нарушают этот маленький, но все же языковой закон, поэтому звучат так непривычно.

А еще суффикс -К- плохо совместим с некоторыми согласными, из-за чего возникают неблагозвучные для русского уха сочетания звуков – например, в словах «фотографка» и «товарищка».

И он совершенно не подходит к тем словам, которые оканчиваются на К и Г. Например, как образовать феминитив от слова «филолог»? Филологка – не скажешь. Филоложка – ну нет. Филологиня, филологица? Спасибо, но можно я все же останусь просто филологом?

4. Если мы используем феминитив, мы ведь образовываем его от основы мужского рода (вопрос об общем роде уже не стоит, если мы вводим четкое разделение феминитива и маскулинитива). Авторка – от слова «автор», например. Т.е. феминитив все равно ощущается как явление вторичное. Не противоречит ли это тезисам тех, кто так радеет за феминитивы?

5. Обязательное употребление феминитивов чревато некоторыми проблемами.

Например, сейчас, читая объявление «В школу требуются преподаватели русского языка», мы понимаем, что пол соискателя не важен. Ищут и преподавателей-мужчин, и преподавателей-женщин.

Но если в языке появится четкое разделение форм мужского и женского рода, то как же тогда писать такие объявления? «Требуются преподаватели и преподавательницы»? А общеродовым какое слово считать? Формой мужского рода в таком качестве, подозреваю, многие будут недовольны.

6. И, конечно, просто по-человечески вызывает отторжение слишком нарочитое, искусственное внедрение целого пласта новой лексики – да еще и построенного вопреки законам языка.

И эта идея – что язык устроен как-то неправильно, что он кого-то унижает и поэтому его надо переделать – мне совсем не нравится. Потому что она унижает язык.

Но!

Я не могу сказать, что я однозначно против феминитивов и считаю их абсолютно ненужными и нежизнеспособными. И вот почему:

1. Если какая-нибудь женщина хочет обозначать себя именно с помощью феминитива – почему нет? Это как с псевдонимом или изменением имени. Если все это помогает человеку лучше выразить себя и свои взгляды – что я могу сказать против? Самоопределение – выбор каждого, и я не вправе на него посягать.

2. И даже если речь идёт о повсеместном внедрении феминитивов, несмотря на все возникающие к ним вопросы – я не могу сказать им однозначное «нет». Отдельные люди - конкретно я или еще кто-то, даже ученые – вообще тут ничего не решат. Сказать «нет» феминитивам может только сам язык.

А я не уверена, что он откажет абсолютно всем феминитивам в праве на существование. Сейчас мы наблюдаем беспрецедентную ситуацию: средства массовой информации и интернет настолько общедоступны и влиятельны, что действительно при частом и повсеместном употреблении новые слова могут распространяться и укореняться в языке очень быстро (правда, надолго ли – другой вопрос). Их часто видишь и к ним привыкаешь. Вполне допускаю, что некоторые феминитивы тоже смогут так примелькаться и незаметно войти в язык. Филологиня и товарищка – вряд ли, а вот режиссёрка и блогерша – возможно.

И еще. Язык – он ведь для людей. Если большинство носителей языка почувствует необходимость в феминитивах – они появятся. И в такой ситуации это будет правильно.

Мне пока что кажется, что и без них неплохо – но я же не могу говорить за всех, да еще и на будущее.

С одной стороны, меня как филолога многие феминитивы не могут не забавлять. С другой стороны, мне опять же как филологу ясно, что язык меняется, а пытаться этим изменениям противостоять – неблагодарное дело.

В общем, очень хочется прожить хотя бы еще лет 50 и посмотреть, приживутся ли феминитивы, станет ли кофе среднего рода литературной нормой – и упростят ли наконец правило «Н-НН в прилагательных и причастиях».

--------
Источник: www.instagram.com/istoki_slova/
По тэгу #is_феминитивы у автора есть продолжение.

---

Глава 45:

"Нефритовая подвеска была величиной примерно с ладонь, вырезанная в форме грозди сливовых цветов. Белизна цветов сливы и прозрачность белого нефрита дополняли друг друга совершенно естественным образом, являя собой исключительную красоту и тонкую работу.
Камень был необычайной цены, но искусство резчика было ещё более необычайным."

оригинал

The jade plate was about the size of a palm, carved into the shape of a cluster of plum blossom. The white of plum blossom and the transparency of white jade was combined together in a utterly natural way, displaying exceptional craftsmanship and beauty.
The jade was premium, but the workmanship was of a more exceptional rarity.

Глава 46:

"На самом деле эта нефритовая подвеска была подарком Ли Би от Ли Хэна. Цветы сливы означали их фамилию - Ли (т.е. "слива"). По счастью, все три эти человека (Ли Би, Ли Хэн и Ли Линьфу) имели одинаковую фамилию. Оттого подвеска могла идеально сойти за знак полномочий от Ли Линьфу, обманув всех."

оригинал

That jade plate was actually a gift given to Li Bi by Li Heng. Plum blossom connoted their family name "Li". As luck would have it, these three people had the same family name "Li", which made this jade plate perfect to be passed off as a token from Li Linfu, deceiving everybody.


В дораме у Ли Би и Ли Хэна (Ли Юя) фамилии по-прежнему одинаковые, а вот Ли Линьфу переименовали в Линь Цзюлана 林九郎. Из-за этого историю подвески пришлось изменить: теперь это не подарок наследного принца для Ли Би, а копия оригинальной подвески Линь Цзюлана.

Линь 林 - это роща, лес, поэтому на подвеске не цветы сливы, а переплетение древесных ветвей.

@темы: The Longest Day in Chang'an, дорамы

---

Итак, принц Персии и паркура, 伊斯 yī sī.

"Принц" говорит, что на самом деле принцем был его дед, которому пришлось бежать из Персии. Кем же был его дед? Вероятно, это Белус или Бахрам, сыновья Йездигерда, последнего шахиншаха Ирана. Когда в 651г. иранское государство Сасанидов пало под натиском Арабского халифата, то Йездигерд бежал и был ограблен и убит тюрками под Мервом, а два его сына, Белус (в одной русской книге видела вариант "Перуз") и Бахрам, отправились в Китай в надежде найти помощь против Халифата. Тогда же в Китай из разорённого Ирана бежало много персов. Император Гаоцзун радушно принял Белуса и Бахрама, построил им в Чанъани дворец, а следующий император вроде как дал Белусу должность правителя какой-то провинции.

Понятно, что "Исы" 伊斯 yī sī - это попытка передать китайскими иероглифами какое-то либо христианское, либо персидское имя. Я убила немало времени, пытаясь разобраться, как же Принца зовут на самом деле. Предполагала, что "Исайя", раз уж Принц христианин. Вообще иероглифы 伊斯 служат фонетиками для "ис": например, в "ислам", "Исфахан". Ещё 伊斯 - это "Йит" в лавкрафтовской Great Race of Yith (Великая Раса Йит). Принц как лавкрафтовская хтонь, гы.

В итоге выяснила, спасибо Несторианской стеле - древнейшему христианскому памятнику Китая. Принца зовут Yazdhozid! Перс-несторианин с таким именем воздвиг эту стелу в Чанъани в 781г. в правление императора Дэцзуна (внука наследного принц Ли Юя из дорамы), на китайском его имя передаётся как 伊斯. На русском, получается, - Йездхозид (по аналогии с Yazd - Йезд, Yazdegerd - Йездигерд). ("Ис" проще, правда?)

Другой вариант его имени - Yazdbazed. Yazdhozid указан в китайских источниках, Yazdbazed - в англоязычной литературе, посвященной несторианству. В русскоязычных источниках найти его не удалось. Я слишком мало знаю о фарси, чтобы понять, как правильней - Йездхозид или Йездбазед, - и откуда такая разница.

Йезд یزد на фарси означает "чистый" или "святой".


В общем, вместе с именем у Принца нашёлся и исторический прототип:

Йездхозид, персидский миссионер-несторианин, воздвигший в Чанъани "Несторианскую стелу", занимал относительно высокую придворную должность, ему и его монастырю покровительствовал император Сюаньцзун. Потомком Белуса или Бахрама Йездхозид не являлся - он был сыном священника из Балха. Во время восстания Ань Лушаня Йездхозид служил в войске генерала Го Цзыи (китайца-хань, но, по некоторым данным, тоже христианина), его ценил император Суцзун (дорамный Ли Юй). На войне Йездхозид занимался разведкой и сбором и анализом информации - видимо, через несторианских верующих, которых тогда было много в Китае. (zhuanlan.zhihu.com/p/74251470)

После освобождения обеих столиц, Чанъани и Лояна, Йездхозид был награждён императором Суцзуном за свои военные заслуги. В Чанъани он продолжил религиозную деятельность при поддержке императорского двора, а также занимался благотворительностью.


Как перестать оговариваться, когда произносишь название этой дорамы вслух? У меня получается то "Горячий день в Чанъани", то "Последний день Чанъани" х))

@темы: китайщина, The Longest Day in Chang'an, дорамы

---

太子必 стремительно съедает мой моск.

Я и так-то неровно дышу к принцам и советникам, а тут прям всё сошлось. Да и отношения их реальных прототипов - это что-то с чем-то: историческая хроника напоминает флаффный яойный фанфик.

Возможны спойлеры!



В дораме эти двое подкупили меня тем, насколько Ли Би предан принцу Ли Юю, и тем, что принц - один из немногих хороших людей в этой истории. Ли Юй - не высокоморальный герой с железными принципами и стальными нервами, не наивная овечка и не стойкий паладин (как принц Цзин из "Ланъи"). Но то, что он сохранил человечность в тех условиях, в каких находится, - это едва ли не чудо. И поэтому верность Ли Би принцу выглядит понятной и оправданной - и по-человечески, как верность другу детства, и с т зр политики: такой принц вправду мог бы изменить жизнь страны к лучшему, что он и пытается сделать - даже в своём опасном положении.

В худшие свои моменты Ли Юй выглядит затравленным, инфантильным и истеричным (к его чести, срывается он лишь однажды). Если показанного в дораме кажется недостаточно, чтобы это оправдать, то подробнее про житьё-бытьё его исторического прототипа можно прочесть ближе к концу этого поста: aoimevelho.blogspot.com/2020/08/longest-day-in-... Вкратце - это был пиздец.

В то время, как Чжан Сяоцзин старается ради населения Чанъани, всё, что делает Ли Би, он делает ради Ли Юя. У Ли Би и Ли Юя не так много совместных сцен, но буквально все действия Ли Би пронизаны мыслями о принце: как любой его шаг повлияет на принца, чем очередные происки врагов грозят принцу, как он может защитить принца... Достаточно было намекнуть, что принц может быть замешан в происходящем, чтобы Ли Би стал "притормаживать" расследование.

Ли Юй, в свою очередь, создал управу Цзинъань ("Корпус миротворцев" в ру-сабах) специально для Ли Би, выделив Хэ Чжичэна в качестве "зонтика", - т.е. он всецело доверяет Ли Би, хотя ошибка Ли Би = вероятная смерть Ли Юя. Но Ли Би - единственный, на кого Ли Юй может опереться.

Даже узнав о предательстве, Ли Юй даёт Ли Би возможность объясниться и прощает его. Я ожидала, что дальше последует ссора, трагическая размолвка, пути героев разойдутся, и лишь под конец дорамы наступит примирение - но нет, одного короткого разговора Ли Би и Ли Юю хватило, чтобы снова прийти к согласию.



Когда Ли Би сообщает принцу, что его отцу грозит опасность, первая реакция принца - "Нет, сначала надо позаботиться о твоих ранах!"

И тд. В дораме у этих двоих сплошная забота друг о друге и взаимопонимание.

Момент, растопивший моё сердце - едва ли не единственный случай, когда вечно хмурый Ли Би искренне, пусть и мимолётно, улыбается - в ответ на слова принца:




Новелльный Ли Би (по шкале "чёрное-белое" он гораздо сильнее смещён в сторону чёрного, чем Ли Би в дораме) выдаёт фразы вроде "Я никогда не буду лгать ЕМУ" (капс не мой), а всем остальным врёт только так, хитрая беспринципная лиса. В следующей главе разговор Ли Би с принцем: в нём они совершенно на равных, отнюдь не как наследный принц и его подчинённый. И принц и по спине Ли Би гладит, и за руки они держатся, в общем, куча тактильного контакта. В отличие от дорамы, в новелле есть внутренний монолог Ли Би. Про жителей Чанъани Ли Би не думает. Будет теракт? Надо спасать принца! Похитили дочь генерала? Надо спасать принца!




Кроме того, чем больше читаю про исторических Ли Хэна и Ли Би, тем глубже моё падение в дорамных Ли Юя и Ли Би.

Для справки: дорамный Ли Юй 李玙 - это исторический принц Ли Сышэн, он же Ли Цзюнь, он же Ли Юй 李玙/璵 (как в дораме), он же Ли Шао, он же Ли Хэн, он же император Суцзун. Императором он стал, когда началось восстание Ань Лушаня и его отец император Сюаньцзун бежал в Сычуань. А Ли Хэн, соответственно, остался восстание подавлять.

занудство и бу-бу-бу

В англо- и ру- вики указано его 2е имя Ли Дань 李治, но я не нашла подтверждения этому на странице вики на китайском, а также в китайских источниках, из чего заключаю, что вики врёт (не в первый раз!): английская страница откуда-то взяла это 李治, а русская страница, представляющая собой сокращённый перевод с английского, скопипастила.

Ещё на русской странице имя 李璵 "Ли Юй" с ошибкой - "Ли Ю".

Короче, сорян за занудство, но вики - очень, очень ненадёжный источник! Любую информацию из неё надо проверять, особенно если она касается китайской истории, мифологии, имён (как минимум, лезть в baike.baidu.com/ и смотреть, что там). Очень печально видеть, как ошибка из вики копипастится потом по всему интернету ((

Я тоже ненадёжный источник. Всё ненадёжный источник. Everybody lies. Модус "собаки-подозреваки" вкл форева.

С дорамным Ли Би 李必 всё проще - это исторический Ли Би 李泌.



Исторический Ли Би в возрасте 6 лет впечатлил Сюаньцзуна своими способностями и (вроде как) был отправлен им на два месяца погостить к Ли Хэну, тогда ещё не наследному принцу. Тогда Ли Хэну было 17 лет.
В пятнадцать лет Ли Би был официально зачислен в свиту Ли Хэна (ещё не наследного принца).

В отличие от исторических, дорамные и книжные Ли Юй и Ли Би примерно ровесники, в дораме Ли Би воспитывался вместе с принцем с 9 лет.


Обратимся же к историческим прототипам и припадём к проверенным источникам.

Сведения ниже - из 218й и 220й главы хроники "Цзычжи Тунцзян". (Я воспользовалась готовой подборкой цитат от китайских товарищей: www.zhihu.com/question/336322443)

***

Итак, Ли Хэн и Ли Би жили душа-в-душу (спали вместе - см. ниже), но потом Ли Би написал стихи, направленные против очередного всемогущего чэнсяна, Ян Гочжуна, брата Ян-гуйфэй, и его отправили в ссылку.

Когда началось восстание Ань Лушаня, Сюаньцзун бежал на юг, в Сычуань, а Ли Хэн расстался с ним после бунта в Мавэйпо и самопровозгласился императором на севере, в Линъу. Ин тут же призвал Ли Би. Ли Хэн и Ли Би не расставались - ездили в одной повозке, ходили рядом (а не "вышестоящий впереди, нижестоящий позади", как полагалось), спали в одной постели (хроника уточняет - точно так же, как когда Ли Хэн ещё был принцем! Спасибо, хроника!), обсуждали друг с другом все большие и малые дела, выбирали генералов для отступлений и нападений и пр.

Ли Би упорно отказывался от должности правого канцлера, которую Ли Хэн ему не менее упорно предлагал: "Я считаю большей честью то, что император относится ко мне как к гостю и другу. Зачем же вы хотите дать мне более низкое положение?"

Дело было не в том ,что Ли Би не хотел быть правым канцлером или чиновником - позже, во время правления сына и внука Ли Хэна, Ли Би станет и чиновником, и правым канцлером. Видимо, для Ли Хэна Ли Би хотел оставаться прежде всего другом.

С другой стороны, при Ли Хэне Ли Би и так обладал гораздо большей властью, чем любой министр.

***
Когда солдаты видели, как Ли Хэн и Ли Би вместе объезжают войска, они говорили: "Тот, кто в жёлтом (цвет императорского облачения) - император, тот, кто в белом (цвет даосского платья) - отшельник." (衣黃者，聖人也。衣白者，山人也. Услышав об этом, Ли Хэн велел Ли Би носить фиолетовую одежду чиновника высшего ранга.

***
Ли Хэн хотел подарить своей супруге, императрице Чжан, седло, украшенное драгоценными камнями. Но Ли Би сказал, что сейчас, когда идёт война, не время для роскошных подарков. Поэтому нефриты и жемчуга отправились в сокровищницу и пошли на награды отличившимся в бою (а императрица затаила на Ли Би злобу).

***
Взяв Чанъань, Ли Хэн хотел раскопать могилу Ли Линьфу (сериального Линь Цзюлана) и перемолоть в порошок его останки. Ли Би его отговорил, апеллируя к тому, что это расстроит его отца, Сюаньцзуна, к тому же стабильность в империи важнее личных счётов. Ли Хэн расплакался, обнимая Ли Би за шею.

***
После того, как восстание Ань Лушаня было подавлено, Ли Хэн и Ли Би отправили письма Сюаньцзуну в Сычуань, сообщив, что он может возвращаться, напились вина и уснули на одной постели. Так прямо и написано! (Не могу не думать о придворных историографах, которые это всё фиксировали для потомков )

***
После того, как Чанъань и Лоян были освобождены, Ли Би стал опасаться, что его отношениям с Ли Хэном завидуют, и решил уехать.

Между Ли Хэном и Ли Би произошёл диалог следующего содержания:

- Я сделал дело, я поеду познавать дао.
- Мы рисковали жизнью бок о бок столько лет. Теперь мы наконец-то может радоваться вместе. Почему ты внезапно меня бросаешь?
- Мы встретились слишком рано, у нас слишком хорошие отношения, ты слишком меня любишь. Это неподобающе. Я должен уехать.
- Уже поздно, пошли в постель, поговорим завтра.
- Вот мы сейчас спим вместе, а ты не соглашаешься со мной. Если ты не слушаешь меня в постели, можно подумать, ты будешь слушать меня перед своими министрами? Если ты меня не отпустишь, я в конце концов погибну (из-за интриг).

Железный аргумент!

Ли Хэн сдался и отпустил.

(Ок, на самом деле там не на "ты", конечно, а "Ваше величество", но, по-моему, "ты" прям-таки подразумевается.)

***
А это из записок сына Ли Би (которого на момент событий, правда, не было даже в проекте - пока Ли Хэн был жив, Ли Би не женился совпадение? не думаю!):

Однажды Ли Хэн спросил Ли Би, какую награду тот хочет за свою помощь в усмирении восстания, пообещав всё, что тот пожелает. Тот ответил: "Я даос и оставил всё мирское, мне не нужны ни деньги, ни титулы. Я бы хотел поспать на коленях у вашего величества". Затем он добавил: "Пусть люди из Астрологического приказа увидят, как звезда-гостья займёт метос императора, тогда я буду доволен. " 让钦天监的人能看到客星犯帝座，我就心满意足了

Это отсылка к Ханьскому императору Гуанъу и его близкому другу Янь Цзылину, которые были практически как Ли Хэн и Ли Би - император и его друг-даос, спящие в одной постели.

Когда звезда-гостья (метеор) появляется в созвездии Императора, это сулит беды императору и стране. Однажды придворный астролог прибежал к императору Гуанъу с докладом, что этой ночью звезда-гостья была замечена в созвездии Императора. Но Гуанъу рассмеялся и ответил: "Это всего лишь мой старый друг Янь Цзылин, с которым я делил постель этой ночью!" Оказалось, этой ночью Янь Цзылин во сне закинул ногу императору на живот.

Выслушав Ли Би, Ли Хэн рассмеялся и ничего не ответил.

Но он не забыл! Однажды, когда армия прибыла в Баодин, Ли Би очень устал и уснул. Ли Хэн пришёл к нему, отослал слуг (хм...), сел на край кровати и переложил голову спящего Ли Би себе на колени. Ли Би спал долго, а когда проснулся, Ли Хэн сказал ему: "Твоё желание выполнено авансом. Теперь ты можешь полностью посвятить себя тому, чтобы отвоевать для меня наши горы и реки" (т.е. наши земли).
Ли Би хотел встать и поблагодарить Ли Хэна, но то не позволил. Дальше просто-таки напрашивается продолжение с R18+

***
Ещё прекрасная история из биографии Ли Би в "Таншу" ("Истории Тан"):

Когда Ли Би жил отшельником в Хэншане, то использовал сосновые ветки в качестве чесалок для спины. Однажды он нашёл сосновую ветку, которая напоминала дракона, и послал Ли Хэну, тогда уже императору.

Наверное, немногие императоры получали в подарок сухие ветки ))

***

Ну и про жареные груши (кажется, тоже из "Таншу"):

Однажды Ли Хэн, уже будучи императором, пригласил Ли Би и двух своих младших братьев на застолье. Подавали мясо, но Ли Би был вегетарианцем. Тогда Ли Хэн поджарил для Ли Би две груши, чтобы тот не сидел голодным.

Ну т.е. китайский император. Сам. Своими руками. Жарит подданному груши. В количестве аж целых двух штук.

Братья-принцы возопили, что тоже хотят жареных груш, и попросили хотя бы одну из уже приготовленных. "Нет, это только для Ли Би а не для всяких разных прочих, ешьте своё мясо", ответил император и грушу не дал.

***

Вот как можно их не шипперить после такого?!


А, ещё у Ли Хэна был сын по имени Ли Би 李佖

@темы: китайщина, The Longest Day in Chang'an, дорамы

---

Подборка mv по "The Longest Day in Chang'an" - собственно, всё хорошее, что нашлось на ютьюбе ))

Песни в сериале - это стихи Ли Бо (Ли Бая) 清平乐 - "Мелодия мира и процветания", 短歌行 - "Короткая песня", 长相思 - "Тоска в долгой разлуке". Кто-н знает, есть для них русский перевод? Я не нашла.


Эндинг 清平乐 (цинпин юэ) - "Мелодия мира и процветания" - и клипы под разные её каверы:

Мой оченьбыстроперевод:

Императорский дворец, весенний день.
Иволга принарядилась в новые перья.
Хочется играть в "Состязание в травах" (игра в подбор поэтических названий для трав и цветов) под гроздьями цветов -
Ставить на кон гроздья жемчугов и самоцветов.
На исходе дня, не докрасив лица,
танцевать в пёстрых одеждах перед светлейшим.
Кому ведомо изящество моего стана?
Государь улыбается снова и снова.











短歌行 (дуань гэсин) - "Короткая песня" - и её варианты (исполнение из сериала, официальный клип под кавер и кавер на гуцине):

Переведу и её когда-н потом: быстроперевода не получится, там всякая хитрая мифология.
Но для неё есть англоперевод: bridgeofworldpoetry.wordpress.com/2017/04/11/tr...









长相思 (чан сянсы) - "Тоска в долгой разлуке" (а вот по ней mv нету (( ):

Англоперевод: poemsintranslation.blogspot.com/2016/03/li-bai-...
И ещё: 28utscprojects.wordpress.com/2011/01/11/080/




И ещё официальный клип:

@темы: The Longest Day in Chang'an, дорамы

---

Михаил Козырев в интервью Вдудю про Йоко Оно: "Раньше я ненавидел её, как и все, за то, что она развалила Битлз, но потом пообщался и понял, какое сильное у неё обаяние. Она влюбила в себя Леннона, у него просто не было шансов." (вольная цитата)

Я дикий человек - хз, кто такой Михаил Козырев. Просто проходила мимо, когда ролик был включён, и зацепилась ухом за фразу.

Она, блин, влюбила в себя!

Су Дацзи влюбила в себя Чжоу-вана и развалила царство Инь.
Баосы влюбила в себя Ю-вана и развалила Западное Чжоу.
Си Ши влюбила в себя Фачай-вана и развалила царство У.
Ян-гуйфэй влюбила в себя Сюаньцзуна и развалила империю Тан (ну, почти - попытка была неплохая).
Йоко Оно влюбила в себя Леннона и развалила "Битлз".
Раиса Максимовна влюбила в себя Горбачёва и развалила СССР - так в годы моего детства бурчали на кухнях и в очередях.

Ничо не меняется.

---

Нашла красивые арты с моим историческим рпсным отп - еойные кетайцы в японском стиле. Цао Цао, Сяхоу Дунь и немного Сюнь Юя

@темы: троецарствие, китайщина

---

Суда по концепт-артам, Сюй Гэ должен был играть на сяо. Почему её вечно везде заменяют на дицзы?! Неужели человек, играющий на вертикальной флейте, настолько неэстетично выглядит?

@темы: The Longest Day in Chang'an

---

В продолжение поста youlan.diary.ru/p219793440.htm


Возьмём современные сериалы - наши или зарубежные. Будь то Алиенора Аквитанская, Лукреция Борджиа, Роксалана, Елизавета Петровна, Наташа Ростова или Серсея Ланнистер - на них на всех будет одинаковый современный "натуральный" мэйкап. Или хуже - просто современный мэйкап. Лицо знатной дамы будет выглядеть так же, как лицо служанки, лицо проститутки - как лицо замужней женщины, лицо крестьянки - как лицо горожанки. И это также нелепо, как накрашенная по моде 60х Мишель Мерьсе в роли Анжелики при дворе Короля-Солнце.

Взять хоть "Софию Палеолог" 2016, где действительно очень круто вложились в костюмы - пусть они и получились скорее по моде 17в, бог с этим: мы очень мало знаем про моду 15в в Московии, поэтому 17в всегда идёт дефолтом для Московской Руси - но полностью проигнорировали косметику. А ведь монголы принесли на Русь с востока, из Китая, традицию яркого чёрно-бело-алого макияжа, которая так шокировала европейцев, но была популярна до самого конца 17в. Румяна, белила и сурьма местного и иностранного производства продавались в особых белильных рядах на городских рынках и были важной частью приданого невесты.

Энтони Дженкинсон, английский посол при Иване Грозном: "Женщины в Московии имеют изящную наружность и благовидную красоту лица, но природную красу их портят бесполезные притирания. Они так намазывают свои лица, что почти на расстоянии выстрела можно видеть налепленные на лицах краски".
Адам Олеарий (17в): "В городах женщины румянятся и белятся, притом так грубо и заметно, что, кажется, будто кто-нибудь пригоршнею муки провёл по лицу их и кистью выкрасил щёки в красную краску".

Не раз видела, как современные авторы вслед за свидетельствами иностранцев упрекают женщин Московской Руси в дурновкусии из-за злоупотребления косметикой. Но какого чёрта мнение тогдашних европейцев о том, было это красиво или нет, возводится в абсолют? Ядовито - бесспорно: румяна - это киноварь, сурьма и белила - соли свинца (неудивительно, что жёны Ивана Грозного мёрли одна за другой). Но эстетика - это дело привычки. Одежды европейцев, особенно мужчин, в тот период тоже были, кхм, странными, особенно если сравнивать с русским костюмом, гораздо более гармоничным - ну, на мой субъективный вкус.

В общем, покажите мне хоть где-нибудь русскую боярыню с выбеленным лицом, чернёными "соболиными" бровями и румянцем а ля "Древний Китай"! Это ведь можно сделать красиво - вовсе не обязательно шокировать зрителя экзотикой, как в "Мулан". Можно даже не чернить зубы, как это было принято тогда на Руси и как это до сих пор в определённых случаях делают японские гейши.

С таким макияжем лицо, обрамлённое - как икона драгоценным окладом - высокой, расшитой драгоценными камнями, жемчугом и бисером кикой, златотканным платком, парчовым оплечьем с меховой опушкой, не потеряется среди всего этого пёстрого блеска ни в сумерках в слабо освещённой теремной палате, ни на улице среди бела дня. Женский макияж Московской Руси - это функциональный макияж, он не просто так держался в моде так долго.

И поэтому в "Софье Палеолог" все костюмы, при разнообразии тканей и сложности вышивок - тусклых, сдержанных тонов, словно они долго пролежали на солнце. Иначе нельзя - лица актеров потеряются. А ведь именно яркий цвет платья - это то, что отличало знать от простолюдинов до изобретения дешёвых и стойких красителей: чтоб за километр было видно, перед кем падать на колени.

Когда исчезла традиция такого макияжа на Руси? Да когда Пётр ввёл европейское платье. Для европейского платья требовался иной мэйк. То, о чём я и говорю - одежда и косметика в культуре идут рука об руку, дополняя друг друга.

Исторический макияж - это атмосфера, это сочетание с нарядами - потому что ни макияж, ни наряды не существуют в вакууме, отдельно друг от друга. Это наглядная демонстрация разницы социальных статусов, разницы культур. А ещё это такой простор для фантазии! А уж если речь идёт о фэнтези или сай-фай (вспомнить хотя бы Падме Амидалу или "Блэйд раннера") - там сам бог велел воспользоваться этим инструментом социо-культурной характеристики и проявить фантазию!

Но этот аспект постоянно игнорируется в кино и сериалах, увы.

---

Деанон челленджа:



archiveofourown.org/works/25649446


Очень хотелось ещё сделать разные варианты карты кампании по Низвержению солнца - со стрелочками и всё такое, но не срослось. Поэтому ограничилась словесным описанием.

@темы: mo dao zu shi, modao zushi

---

Глянула трейлер диснеевской "Мулан", раз уж там обещали династию Тан (Дисней сдвинул время действия на эту эпоху) и какую-никакую историческую достоверность - чтобы в Китае, сборы в котором для Диснея очень важны, фильм не постигла судьба оригинального мультика, который там в своё время провалился.

Очень зря я посмотрела этот трейлер сразу после "Самого длинного дня в Чанъани". Что-то прям триггернул меня кадр с Мулан в макияже (птсд от "Мемуаров гейши"?).

Макияж эпохи Тан:

Здорового человека


Курильщика


Нет, если цель была в том, чтобы показать, какой якобы стрёмный был макияж в старинном Китае, и изуродовать красивую девушку по максимуму, то она, определённо, достигнута. Я бы тоже лучше ушла на войну, чем ходить с таким лицом.

Ничего не напоминает?



Ниже - увлекательная игра "Найди на одном-единственном кадре как можно больше мелочей, к которым можно придраться".


Повод побрюзжать раз:

На скрине из дорамы - проститутка, но даже у неё меньше краски на лице, чем у Мулан (имя диснеевской героини я буду писать так, чтобы не путать её с китайской Хуа Мулань).

Дорама "Самый длинный день в Чанъани" прекрасно соблюдает разницу между "приличными" женщинами, пускай и празднично одетыми и накрашенными, и проститутками и артистками. Благодаря яркости и количеству макияжа их не перепутать.

Вот, например, любимая женщина императора, красавица Ян-гуйфэй на пиру:


Обратите внимание на количество косметики.

Мулан вроде замуж готовят, а не в бордель?


Повод побрюзжать два:

Ошибка визажиста - форма бровей и расположение румян. Современные брови и современное, принятое на западе место нанесения румян - ниже линии скул, чтобы подчеркнуть скулы и сделать визуально щёки более впалыми. Форма губ - туда же. Губы, накрашенные так, чтобы казаться больше, чем они есть, - ещё один современный, к тому же западный тренд.

Мне это болезненно напомнило дурные фото-проекты по мотивам старинных портретов: когда наряжают модель в старинный костюм, сооружают на голове старинную причёску, усаживают в подобие старинного интерьера... и на этом стилизация заканчивается. Сидит модель на фото, накрашенная по последним бьюти-трендам, сложив губы уточкой, - и вся стилизация летит к чертям.

Однако у Мулан не просто современный макияж - а типа "экзотический" древний макияж, но сделан он по современным канонам. В результате вся "древность" и "китайскость" пропадают.

См. скрины из дорамы для сравнения - горожанки в толпе:


Благодаря удлинённым по тогдашней моде бровям даже лица практически без макияжа приобретают аутентичный вид - словно персонаж вправду пришёл из той эпохи:


Румяна нанесены выше скул, на висках и вокруг внешнего края глаз - так, чтобы подчёркивать овал лица и округлость щёк, а не их впалость, и сглаживать и без того выступающие скулы. Это красноречивейший маркер любого китайского макияжа "под старину".

Губы окрашены не полностью: существовало много вариантов окраски губ, но никогда их не рисовали больше, чем они есть.





Про жёлтое пятно на лбу у Мулан: тренд покрывать весь лоб жёлтым (не ляпать жёлтое пятно!) существовал задолго до эпохи Тан - он был вызван началом распространения буддизма в период Вэй-Цзинь (жёлтый цвет ассоциировался с золотыми статуями Будды). К началу эпохи Тан этот тренд вышел из моды: на многочисленных фресках и картинах того времени он не встречается.

Правда, в ранний период эпохи Тан женщины рисовали на лбу жёлтый полумесяц. Рисовали полумесяц. Не ляпали себе на лоб бесформенное пятно жёлтой краски.

Затем жёлтая краска на лбу окончательно ушла в прошлое - ей на смену пришёл красный орнамент в виде цветка, хуадянь.

Нельзя пытаться в аутентичный макияж, взяв отдельные элементы - жёлтую краску на лбу, хуадянь, синий цвет бровей (не уверена, было ли это принято в эпоху Тан, а если и было, то одновременно ли и с жёлтым, и с красным цветами в макияже?) - и проигнорировав то, как и куда это всё должно быть нанесено. Да ещё и смешав моду разных эпох.
Получается винегрет - с одной стороны, погоня за экзотикой, чтобы удивить зрителя, с другой - неумение эту экзотику воспроизвести.

Мулан из провинции, не умеет краситься (а такую сложную причёску типа делать умеет?), макияж ей не идёт - ок. Но почему она при этом руководствуется бьюти-трендами 21 века? Почему рисует себе лицо так, словно она трёхлетний ребёнок, размалевавший себя фломастерами?

А если по сюжету её красила, причёсывала и одевала специально нанятая "профессиональная визажистка" - тогда я не понимаю, почему макияж выглядит настолько уродливо.

Здесь, если проскроллить пдф до конца, женщина пытается повторить стили макияжа эпохи Тан, получается плохо: www.biblionalia.info/leah/download/documentatio...
Вот как-то так могло выглядеть лицо Мулан, если бы она впервые в жизни попробовала наложить косметику.

А вот как мог выглядеть макияж от "профессиональной визажистки", который пытались воссоздать в "Мулан":


Да, это не реконструкция, как в "Самом длинном дне в Чанъани", а фантазия на тему. Да, макияж для нас странный. Но не выглядит карикатурой. А у Мулан - выглядит.


Повод побрюзжать три:

В эпоху Тан женщины в Китае не носили серьги! Проколоть уши было таким же нарушением почтительности к родителям, как и обрезать волосы или сделать татуировку. Родители дают человеку тело, и человек обязан хранить его в неприкосновенности, иначе он дурной сын/дурная дочь и не чтит предков. Единственное, что позволялось, - бриться и стричь бороду, тк человек с бородой не рождается.

Только начиная с эпохи Сун нормы того, что можно делать со своим телом, сдвигаются: женщины начинают прокалывать уши и носить серьги - а также уродовать себе ноги бинтованием.

Ляп с серьгами кочует из дорамы в дораму и из фильма в фильм, Дисней тут всего лишь следует проторенным китайцами путём: все дамы в серьгах, не взирая на эпоху.

А японкам вот серьги в уши в историчках не вставляют - и молодцы.


Повод побрюзжать четыре:

На Мулан - не одежда эпохи Тан и вообще не одежда какой-л эпохи, а просто что-то типа в китайском стиле. Вот "средняя по больнице" одежда эпохи Тан, и причёски заодно:


Это кофта, юбка-жуцюнь, подвязанная над грудью, и модный аксессуар - широкий шарф, как-нибудь фантазийно наброшенный поверх.

Фиолетовый цвет в танском Китае был "зарезервирован" для чиновников высших рангов и для императорского двора. Для дочери скромного провинциального служащего надеть фиолетовое платье - 1) очень смело 2) наказуемо.


На этом крайне увлекательная игра в придирки закончена.

Да, китайцы сами из года в год штампуют клюкву вроде такой и не заморачиваются историчностью:


Да, "Самый длинный день в Чанъани" - это шедевр в том, что касается матчасти: такой появляется не каждый год.

Да, "Мулан" вообще не про одежду и косметику, а про войну.

Да, с моей стороны это всё совершеннейшее крохоборство.

Но всё равно обидно, когда знаешь, что могло бы быть лучше.

К тому же это Дисней - этот фильм посмотрят миллионы. И миллионы будут считать, что вот так вот и выглядел старинный китайский макияж. Соцсети уже полны фотками, где девушки пытаются повторить макияж Мулан, называя это "китайским макияжем эпохи Тан".


А, ну и поселить Мулан в традиционном круглом доме (тулоу) народности хакка с самого юга Китая, из Фуцзяни, -
"О, круглый дом! Круто! Давайте и его тоже запихнём в экранизацию!"

Хрен с тем, что тулоу - это анахронизм (я только за анахронизмы, если это выглядит интересно и работает на сюжет), но:
Во-первых, Мулан у Диснея вроде как этническую принадлежность не меняла - она китаянка-хань, а не хакка? Вообще на самом деле Хуа Мулань была, вполне возможно, не хань, а тоба (ответвление кочевой народности сяньби), тк жила в основанной тобгачами империи Северная Вэй.
Во-вторых, она вроде как живёт на севере и защищает страну от северных кочевников?

Если уж нарушаешь что-то - надо чётко понимать, зачем ты это делаешь и стоит ли оно того. В чём смысл тулоу в "Мулан"? Да ни в чём. Это такая же погоня за экзотикой ради экзотики, как и синие брови на жёлтом лбу с красным хуадянем.

В общем, это как мазанки в фильме про древний Новгород.

Расстраивают меня такие мелочи, ничего не могу с собой поделать. Ну т.е. либо снимайте голливудскую версию Китая с песнями, дракончиками и всякими прикольными восточноазиатскими штуками, чтобы порадовать фанатов оригинального мультика, с которым они выросли и который они любят, - либо беритесь за дело серьёзно, благо ресурсов и бюджета - выше крыши, а консультанты по сравнению со спецэффектами стоят копейки.

@темы: мулан, The Longest Day in Chang'an, дорамы

---

Досмотрела "Самый длинный день в Чанъани" (长安十二时辰 / The Longest Day in Chang'an).

Апдейт: теперь разросшийся из-за матчасти до совершенного неприличия обзор лежит тут:
"Самый длинный день в Чанъани" / The Longest Day in Chang'an / 长安十二时辰.

А первая, относительно короткая версия под катом

Завязка сериала такова: глава недавно созданного Корпуса миротворцев молодой даос Ли Би выпускает из тюрьмы приговорённого к смерти Чжан Сяоцзина, чтобы тот помог предотвратить теракт в столице империи Тан - Чанъани. Собственно, Чанъань - не менее важный персонаж, чем Чжан Сяоцзин и Ли Би. Да и весь сериал - это гимн любви к эпохе Тан, уже клонящейся к закату, но всё ещё чарующей.



Персонажи прекрасны и любят преподносить сюрпризы. Положительным героям сочувствуешь, отрицательные делятся на тех, кому тоже сочувствуешь, тех, кого хочется уебать лопатой, и тех, кому сочувствуешь, но всё равно хочешь уебать лопатой. Равнодушным не оставляет почти никто, даже эпизодические персонажи.

Среди героев сериала много исторических лиц или персонажей, ими вдохновлённых. На удивление, Чжан Сяоцзин - один из них. Правда, о нём известно немного: так звали солдата, отрубившего голову правому канцлеру Ян Гочжуну во время бунта в Мавэйпо (см. историю Ян-гуйфэй и восстания Ань Лушаня).

Прочие персонажи, основанные на исторических фигурах: Ли Би, император Сюаньцзун, Янь Юйхуань (Ян-гуйфэй, одна из 4х знаменитых красавиц Китая), Хэ Чжичжан (в сериале - Хэ Чжичэн), чэнсян Ли Линьфу (в сериале - Линь Цзюлан), принц Ли Юй (Ли Хэн, император Суцзун), Юань Цзай и дочь генерала Ван Чжунсы (в сериале - Юньсю), Яо Жунэн, поэт Цэнь Шэнь (в сериале - Чэн Шэнь), певица Сюй Хэцзы, евнух Гао Лиши (в сериале - Го Лиши), евнух Ли Цзинчжун (Ли Фуго) и др.

Про Ли Би я немного знала ещё до просмотра. Закончив, пошла почитать о нём подробней.

Товарищ был доверенным советником аж 3х китайских императоров, при этом постоянно отказываясь от официальных рангов в государственной системе. Все три императора предлагали ему должность правого канцлера, но только под конец своей жизни, при правлении третьего по счёту императора (внука принца Ли Хэна из дорамы), Ли Би наконец согласился принять этот пост.

При этом он ещё и не закончил свои дни в опале или изгнании и не был казнён, что для китайской истории не то чтобы редкость, но, читая биографии выдающихся деятелей, привыкаешь ожидать худшего.

Дружба исторических Ли Би и Ли Хэна - это сплошное уву.



Их знакомство состоялось, когда император Сюаньцзун, впечатлённый способностями шестилетнего Ли Би, отдал его в свиту принца Ли Хэна (принцу тогда было 17).

Когда вспыхнуло восстание Ань Лушаня, Ли Хэн объявил себя императором, собрал талантливых людей, в тч Ли Би, и начал борьбу с восставшими. Ли Хэн предлагал Ли Би пост чэнсяна, но Ли Би неизменно отказывался: "Я считаю большей честью то, что император относится ко мне как к гостю и другу. Зачем же вы хотите дать мне более низкое положение?"

Когда солдаты видели, как Ли Хэн и Ли Би вместе объезжают войска, они говорили: "Тот, кто в жёлтом (цвет императорского облачения) - "священный" (т.е. император), тот, кто в белом (цвет даосской мантии) - волшебный." Услышав об этом, Ли Хэн велел Ли Би носить фиолетовую одежду чиновника высшего ранга, и Ли Би нехотя согласился.

Ли Хэн и Ли Би проводили друг с другом так много времени, обсуждая военные дела, что даже часто спали в одной спальне, как тогда, когда Ли Хэн ещё был принцем.

Однажды Ли Хэн спросил Ли Би, какую награду тот хочет за свою помощь, пообещав всё, что тот пожелает. Тот ответил: "Я даос и оставил всё мирское, мне не нужны ни деньги, ни титулы. Я бы хотел поспать на коленях у вашего величества". И однажды, когда Ли Би спал у себя дома, император Ли Хэн пришёл к нему, отослал слуг, прокрался в спальню, сел на край кровати и переложил голову спящего Ли Би себе на колени. Авв.
(Это история из воспоминаний сына Ли Би.)


crive.lofter.com/post/24015b_1c66c22c9

Китайские историографы признавали исключительные таланты Ли Би в политике, управлении и военном деле, но отзывались о нём как о человеке фривольном и безрассудном. В чём же, по их мнению, заключалась его фривольность? Он был даосом и не скрывал своих убеждений, что являлось необычным для государственного деятеля и вызывало жгучий баттхёрт конфуцианцев.


"Самый длинный день в Чанъани" - бесспорно, самый аккуратный с т зр обстановки, предметов быта, причёсок, костюмов и макияжа сериал, который мне доводилось видеть. (Ах, эти аутентичные женские брови!) Низкий поклон и моё безмерное уважение реконструкторам и костюмерам - они проделали титаническую работу!

Прекрасно переданы исторические реалии многонациональной, космополитичной эпохи Тан - это видно и по действующим лицам, и по нарядам прохожих на улицах. Тут и протомонгольские и тюркские племена, и персы, и зороастрийцы, и несториане. И даже несколько негров - если речь идёт об эпохе Тан, это не дань политкорректности, это отражение исторических реалий. Атмосфера соблюдена на все 100.

Единственное: в эпоху Тан идеалом женской красоты считались пышные формы. Та же Ян-гуйфэй была полной, по свидетельствам современников. Есть даже идиома "[Ян Юй]хуань пухлая, [а Чжао Фэй]янь стройная" 环肥燕瘦 - про разные типы женской красоты. Да и одежда эпохи Тан лучше всего смотрится на полных женщинах: dressesofchina.tumblr.com/post/182559122957/rec.... Но в сериале все героини стройны, как ивовые ветви, - на современный вкус.



Мой личный сквик во многих дорамах - женские серьги. В Китае женщины стали носить серьги только начиная с династии Сун (примерно с того же периода начинает распространяться другая, страшная "бодимодификация" - бинтование ног). До этого прокалывание ушей рассматривалось как проявление непочтительности к родителям, как и стрижка волос и прочие изменения данного родителями тела. (Зато в эпоху Цин знатные маньчжурки делали для серёг аж по 3 дырки в каждом ухе.)

В сериале же серьги носят только мужчины - и только те, кто либо не является ханьцем, либо долгое время прожил на северном пограничье.


Серьгу не видно, но она есть ))

По костюму Ли Би сразу понятно, что он даос - по покрою длинной одежды, контрастирующей с более короткими и практичными юаньлиньпао, в которых ходят чиновники и простолюдины, и по т.н. "лотосовой короне" (莲花冠 ляньхуа гуань) и метёлке-мухогонке в руках.




"Лотосовые" и "гибискусовые короны" из золота и дерева и даосские одежды в сериале носит также Ян Юйхуань (Ян-гуйфэй): в этот период истории Ян Юйхуань после инициированного императором развода с мужем-принцем является даосской монахиней под даосским монашеским именем Тайчжэнь.

После, "отмотав срок" в даосском монастыре, она станет "драгоценной супругой императора" - гуйфэй. Потому что отнимать жену у сына и сразу на ней жениться - как-то не комильфо. А вот если сначала ненадолго запихнуть понравившуюся девицу в монастырь и потом жениться уже не на своей снохе Ян Юйхуань, а на даосской монашке Ян Тайчжэнь - всё станет гораздо приличнее, ну.

На всякий случай: обет безбрачия даосы, во всяком случае, в тот период, не принимали. Строго говоря, "даосская монахиня" - не совсем правильно, но обычно на русский переводят так, за отсутствием более подходящего феминитива. Т.е. даосская монахиня Ян Тайчжэнь не обязана хранить целибат и, выходя замуж за императора, обетов не нарушает. И может продолжать оставаться даосской монахиней (даосом? даосской? даосистской?) в браке.

Императоры династии Тан, носившие фамилию Ли 李, считали своим предком основателя даосизма Лаоцзы, чья фамилия также была Ли (Ли Эр 李耳, второе имя Боян 伯阳, посмертное имя Ли Дань 李聃 ), и оказывали покровительство даосскому учению. Поэтому в сериале в фонаре (кто досмотрел, тот поймёт) будет голова Лаоцзы, а не, скажем, Конфуция.

"Лаоцзы" -это не имя и не фамилия, а прозвище: слово "лаоцзы" 老子 означает "мастер, учитель". "Цзы" в "Лаоцзы" не стоит путать с уважительным постфиксом -цзы (子 ), означающим "мудрец", "учитель" и пишущимся через дефис: Кун-цзы (Конфуций), Мэн-цзы, Чжуан-цзы.

На этом скриншоте можно сравнить даосскую одежду Ян Юйхуань с одеждой сидящей рядом служанки, на которой женское платье типичного для той эпохи фасона:



В руках у Ян Юйхуань тоже мухогонка, только иной формы.


Все песни в сериале (清平乐, 短歌行, 长相思 ) - на стихи Ли Бая (Ли Бо). Музыка старается передать стиль, принятый в то время.




Что не понравилось:

"Голливудская", американизированная манера съёмки и монтажа. Да, это нарочитая фишка серила, но где-то это пошло на пользу, где-то выглядит утрированно. Завязка - предотвращение теракта - тоже типична для американских боевиков.

Все женщины влюблены в брутального благородного гг. Этот такой набивший оскомину штамп, ну сколько можно!

Затянутость. 48 серий - чересчур для этой истории. Очень много эпизодов вроде: герой расследует, на героя в какой-н лавке нападают натравленные злодеями солдаты, герой героически превозмогает, помогающий ему владелец лавки гибнет, но в критический для героя момент ситуация в верхах меняется, солдат отзывают, герой бежит расследовать дальше. Герой добегает до новой локации - и всё повторяется по новой с небольшими вариациями.


А кто же самый-самый-самый главный преступник, заваривший всю кашу? Откуда у персонажа Х мешок персидских монет? Почему в конце некто даёт персонажу Y персидскую монету и помогает выбраться из города?

СПОЙЛЕР!!! СПОЙЛЕР!!! СПОЙЛЕР!!! пожалуйста, не открывайте, если ещё не смотрели

Откуда у Сюй Биня персидские монеты? Почему в конце некто даёт Яо Жунэну персидскую монету и помогает выбраться из города?
Чтобы ответить на эти вопросы, надо знать, что исторический Яо Жунэн написал "Ань Лушань шицзи", историю Ань Лушаня. Получается, истинный кукловод - генерал Ань Лушань (полусогдиец, полутюрк), который через 10 лет поднимет восстание, ставшее 7м по количеству жертв среди самых кровопролитных войн в истории человечества.

запись создана: 03.08.2020 в 11:19

@темы: китайщина, The Longest Day in Chang'an, дорамы

---

22.07.2020 в 13:10

Пишет  N.K.V.D.:

Реки крови и головы на кольях — вот что случается, если обидеть беззащитную старушку

На закате своей жизни Матушка Лю больше всего любила сидеть на скамеечке, греть на солнце свои старые кости и наблюдать за тем, как ее личный палач рубит головы чиновников из местной управы. Рядом полыхает здание суда, а насаженные на колья представители администрации молча, но красноречиво говорят о том, что восстание в самом разгаре, и дальше будет только круче. А все потому, что не надо было злить бабулю!

Читать дальше

В далекой Палестине рос маленький Иисус и готовился перевернуть мир, а в Поднебесной все уже пошло наперекосяк. Император династии Хань потерял Небесный мандат — проще говоря, народ перестал верить в то, что Небо лично общается с правителем. Простолюдины рассказывали о царственном семействе скабрезные анекдоты, дворяне кривили лица на аудиенции, а конфуцианские священники думали о том, что династия растеряла все свое дэ.

В один момент что-то в королевстве прогнило окончательно, и власть в свои руки заполучил чиновник по имени Цзюцзинь. В 9 году нашей эры узурпатора короновали, и он стал известен как император Ван Ман. Как это обычно и бывает, дела у Цзюцзиня на троне не задались.

Узурпатор Ван Ман

Он взялся за реформы, но те оказались ему не по зубам. Он начать войну с гуннами, но продул. Он пытался опереться на простых людей и прижать к ногтю дворянство, но в результате разозлил и тех, и других. Неудивительно, что почти сразу у страны началось несварение, и ее безостановочно пучило восстаниями и локальными бунтами.

Матушка Лю в эти неспокойные годы жила на острове Хайнань на самом юге Китая и занималась благородным ремеслом. Она держала заводик по производству вина и браги, единственных товаров, спрос на которые во время смуты не падает, а, наоборот, растет.

Попутно пожилая женщина растила сына-оболтуса по имени Лю, который должен был унаследовать ее алкогольную империю. Собственно говоря, мы даже не знаем, как именно ее звали — в истории она так и осталась «матушкой Лю».

Отдать заводик с брагой сыну не получилось — в 14 году нашей эры скорая на расправу администрация узурпатора казнила Лю.
Причем сделали это по обвинению в каком-то совершенно не значительном поступке категории мелкого хулиганства. Матушка Лю тихо похоронила сына, но затаила на всех причастных такую неистовую злобу, что та дошла вплоть до императора и самого Неба.

Пожилая женщина, которой тогда было уже за 60 (по меркам тех лет — дряхлая старушка), решила отомстить и сделала месть целью оставшейся жизни. Вместо того, чтобы писать жалобы в вышестоящие инстанции, она начала планировать истребление — ни больше, ни меньше — всех власть имущих. В этом смысле Матушка Лю не слишком отличается от бабок, сидящих на скамейке у подъезда, только в ее случае все пошло гораздо дальше пустых разговоров.

Алкогольный бизнес всегда подразумевает некоторые связи с криминальным миром. Вряд ли будет ошибкой думать, что у Матушки Лю было множество знакомых среди разбойников, рэкетиров и контрабандистов. Тем более, жили они на острове, который всегда был местом бойкой торговли и пристанищем для пиратов.

Оскорбленная и демонически злая бабуля легко вошла в местное криминальное сообщество, приняв его правила и стратегии. Благодаря связям она наладила целую сеть подконтрольных ей агентов, но простого влияния на черный рынок и оборот контрабандного оружия ей было мало.

Матушка Лю создала вербовочные центры и начала набирать настоящую армию фанатичных последователей. Вчерашняя держательница винокурни и божий одуванчик неожиданно быстро стала лидером мощного подпольного движения и гордой правительницей империи маргиналов и отбросов.

О том, насколько в действительности была влиятельна эта женщина, говорит то, насколько стремительным стало поднятое ей восстание. Сеть агентов завербовала такую массу обедневших крестьян, нищих, преступников, а порой и натуральных пиратов, разбойников и душегубов, что сопротивление властей было смято в одно мгновение. Нехороший остров Хайнань и ближайшие берега дали пинка армии и устроили бойню для представителей администрации Ван Мана.

Матушка Лю провозгласила себя генералом повстанческой армии и повела ее на штурм столицы округа. Когда город был взят, в ее руки наконец-то попал тот самый магистрат, в котором вынесли решение о казни ее сына, а с этим магистратом и судья, огласивший приговор.

Говорят, что он молил о пощаде и просил оставить ему жизнь ради самого Неба. Но разве могла она после всех этих лет подготовки, покупки контрабандного оружия и успехов восстания просто так отпустить его?

«Ты осудил моего сына за незначительный проступок, а значит, повинен в его смерти», — ответила Матушка Лю. Телохранитель вытащил судью за седые редеющие волосы во двор, занес меч, и голова вельможи отлетела в сторону как гнилая тыква, а кровь забрызгала строгий конфуцианский халат чиновника.

Отрубленную голову судьи Матушка Лю отнесла на могилу сына и оставила там.

Если вам кажется, что это чертовски брутально, и восхитительно зло, то знайте, что это было лишь началом. Удовлетворив свою жажду мести и казнив причастных к гибели сына, Матушка Лю решила уничтожить всю властную вертикаль вплоть до самого Императора.

В глазах пожилой дамы едва ли не главным виновником гибели ее наследника был именно Ван Ман. Если бы он не нарушил равновесие Поднебесной, то стали бы пожилые матери поднимать восстания, а крестьяне — прибивать своих господ гвоздями к дверям горящих усадеб?

Самая восхитительная, опасная и злая бабушка в истории человечества отправила свои войска жечь, грабить и свергать власть императора на местах. Ее талант рекрутера и слава железной женщины привели под знамена восстания десятки тысяч бунтовщиков. В те времена даже по меркам Китая такая армия казалось чудовищной стихией. Сам Ван Ман смог направить для подавления восставших едва ли 100 тысяч солдат.

Неизвестно, чем кончилась бы история Матушки Ли, но, исполнив свою месть, она вскоре отправилась в загробное царство Диюй, чтобы терроризировать уже обитателей ада. Ее осиротевшее войско примкнуло к другим восставшим — армии «краснобровых», которые разукрашивали свои лица яростными алыми узорами.

Там воины бабушки из Хайнаня стали основной ударной силой и авангардом наступления. Восстанию удалось взять и разграбить столицу, Чанъань, свергнуть и разорвать на куски узурпатора, а на его трон посадить пятнадцатилетнего пастуха по имени Лю Пэнцзы.

Дальше в истории Поднебесной началась более или менее спокойная полоса. Пастуха вскоре сняли с престола, заменив настоящим наследным императором. Но из-за того, что он сам был просто жертвой обстоятельств, не стали убивать, и даже наградили придворным титулом. Свергнутая было династия Хань восстановила свое величие, страну, наконец, перестало лихорадить, и на следующие двести лет Китай обрел спокойствие, но ценой невероятных жертв.

Не злите бабушек, не злите никогда.

(Цы.)

@темы: китайщина

---

Немного бэкграунда про принца Ли Юя (Ли Хэна) из The Longest Day in Chang'an:


3й сын императора, он воспитывался бездетной императрицей Ван, которая на момент событий сериала уже низложена из-за интриг любимой наложницы императора У-хуэйфэй и мертва. Биологической матери Ли Хэна к тому времени тоже уже не было в живых.

Император Сюаньцзун хотел сделать У-хуэйфэй императрицей, но она происходила из того же рода, что и недоброй памяти императрица У Цзэтянь. Чиновники резко воспротивились идее получить ещё одну императрицу У, и Сюаньцзуну пришлось к ним прислушаться.

Ли Линьфу (сериальный Линь Цзюлан) и У-хуэйфэй вступили в союз: она помогла ему стать чэнсяном (иногда переводят как "первый министр" или "канцлер"), а он обещал сделать её сына, Ли Мао, наследным принцем.

У-хуэйфэй и Ли Линьфу подставили трёх старших сыновей императора, включая тогдашнего наследного принца. У-хуэйфэй отправила принцам сообщение, что во дворец проникли разбойники, а когда те примчались в доспехах и с оружием, их обвинили в попытке переворота. Принцам пришлось совершить суицид (это упоминается в сериале).

После этого У-хуэйфэй занемогла: её преследовали призраки погубленных принцев. У-хуэйфэй совершала жертвоприношения их душам, это не помогло, и вскоре она скончалась. Император Сюаньцзун сделал её императрицей посмертно под именем Чжэньшунь 貞順皇后 ("добродетельная и покорная").

Сюаньцзун колебался в выборе нового наследника между Ли Мао и Ли Хэном. По совету евнуха Гао Лиши он всё же сделал выбор в пользу старшего - Ли Хэна.

По приказу отца Ли Хэн несколько раз менял имя. При рождении его звали Ли Сышэн, затем Ли Цзюнь, Ли Юй (это имя он носит в сериале), Ли Шао и, наконец, Ли Хэн.

С этим связана неприятная для Ли Хэна история: после назначения наследником имя принца в очередной раз сменили - на Ли Шао 劭. Однако во время династии Лю-Сун некий наследный принц по имени Лю Шао 劭 сверг и убил отца, чтобы захватить престол. Упс. Императору Сюаньцзуну напомнили об этой истории, и он приказал снова поменять сыну имя - на этот раз на "Ли Хэн". И больше не менял. Но осадочек, видимо, остался.

Ли Линьфу продолжил интриговать против Ли Хэна (уж не по его ли подсказке принцу дали такое неудачное имя?)

Ли Хэну пришлось развестись со своей женой из семьи Вэй, тк Ли Линьфу обвинил её брата в попытке создать политический альянс с принцем. Интрига Ли Линьфу окончилось отставкой многих чиновников, а братьям жены Ли Хэна и ещё нескольким людям было приказано совершить суицид.

Затем одну из наложниц Ли Хэна стараниями Ли Линьфу обвинили в колдовстве в пользу принца. Отца наложницы и нескольких близких ему и принцу людей забили палками до смерти. С самой наложницей принцу также пришлось расстаться.

В принципе, можно продолжать - там и якобы-заговоры генералов, чтоб свергнуть Сюаньцзуна и короновать Ли Хэна, и всякое по мелочи. Этот пиздец длился до смерти Ли Линьфу.

Поэтому если в сериале принц показался вам затравленным - вам не показалось. Ли Хэн жил в ожидании того, что ему с отцовского благословения вот-вот пришлют удавку или яд, а все близкие ему люди рисковали жизнью из-за самого факта их близости с принцем.

@темы: китайщина, The Longest Day in Chang'an, дорамы

---

Немного бесполезной матчасти:

В даосизме у 4 животных, воплощающих стороны света (四大神兽 "Четыре божественных зверя"), есть антропоморфные персонификации со своими именами:

Зелёный дракон востока Цинлун 青龙 - Мэнчжан 孟章
Багряная птица юга Чжуцюэ 朱雀 - Лингуан 陵光
Белый тигр запада Байху 白虎 - Цзяньбин 監兵
"Чёрный воин" севера Сюаньу 玄武 (или Змеечерепаха/Змея и Черепаха Гуйин 龟蛇 ) - Чжимин 執明 или Гуймин 轨明


За центр отвечает Жёлтый цилинь Хуанлинь 黄麟, но для него персонификации со своим именем вроде как нет (я не нашла).

@темы: китайщина

---

picrew.me/image_maker/37515

Такой вот чайничек вышел: